Когда наши старики перестанут откладывать «гробовые»
Депутат-единоросс Антон Жарков внес в Госдуму проект закона «О похоронном деле в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ». Общество надеялось увидеть в проекте решение множества накопившихся «похоронных» проблем: устранение бешеных поборов с родственников умерших, снижение цен на ритуальные услуги, внедрение предложенных правительством цифровых новаций. Однако из текста понятно лишь одно: новый Закон, в случае его принятия, только усугубит положение в отрасли.
Фото: Алексей Меринов
Нынешняя попытка капитально отредактировать принятый четверть века назад Закон «О погребении и похоронном деле» — далеко не первая. Все предыдущие версии отвергались профильными министерствами, не говоря уже об участниках рынка, всякий раз находившими массу недочетов.
Основная причина провалов «ритуального» нормотворчества, на мой взгляд, заключалась в том, что проекты не предполагали облегчения для людей их последних обязанностей перед усопшими, но зато преследовали чьи-то лоббистские, да что там – коррупционные интересы. Тема-то в масштабах страны многомиллиардная, да по большей части – черным налом.
Главными препятствиями для без пяти минут ритуальных монополистов были и остаются главенствующее положение в организации похоронного дела не регионов, а органов местного самоуправления (МСУ); наличие значительного числа частных похоронных агентов; невозможность легального навязывания ритуальных услуг близким умерших.
Местное самоуправление для противников «похоронной» конкуренции – как кость в горле. Хотя именно органам МСУ (за исключением городов федерального значения, естественно) ныне принадлежат кладбища со всеми вытекающими обязанностями по их содержанию в надлежащем состоянии.
Кладбищ по стране – не один десяток тысяч, гораздо больше, чем муниципальных образований, вряд ли у регионалов дойдут руки до каждого. В то же время ни в тексте законопроекта, ни в пояснительной записке к нему мы не найдем объяснений, почему муниципалитеты и их предприятия не справляются со своими обязанностями.
Агенты или организаторы похорон давно научились работать не в пример быстрее и честнее ритуальных монстров. У некоторых частных специализированных служб есть даже мобильные приложения, предлагающие не только вменяемые конечные расценки на ритуальные услуги, но и содержащие опцию безналичной оплаты за весь выбранный «пакет».
Что до навязывания ритуальных услуг, то каждый, кто сталкивался со смертью близкого человека, подтвердит обилие звонков, визитов, «советов» практически сразу после первого обращения в соответствующий государственный орган. «Прессинг» продолжается в моргах и не заканчивается даже на кладбище (в крематории), поскольку за могилкой или нишей в колумбарии нужно беспрестанно «ухаживать». И ни в коем случае не своими силами, а только местными «специалистами».
Внесенный законопроект устраняет препятствия на пути рвущихся к ритуальной монополизации грубо и топорно.
Во-первых, вся похоронная власть переходит от МСУ на уровень регионов, которым делегируются полномочия по организации похоронного дела. Им же больше нечем заняться, не так ли, вот законодатели и нашли им дело.
Теперь регионы будут не только утверждать общие правила, требования или формы типовых договоров, но и вести по своему усмотрению реестр специализированных служб, исполнять «иные полномочия, установленные настоящим Федеральным законом» (так и записано – «иные полномочия»), а также утверждать порядок установки памятников и даже определять количество цветочков в венке (пп.12 п.3 ст.5 – «утверждение требований… к ритуальным принадлежностям»).
Вы тоже представили картину, как законодатели, скажем, Костромской области или Республики Алтай рубятся, сколько – два или четыре – цветочка должно быть в траурном букете? И кстати, каких цветочков? Полевых, тепличных, искусственных? Отечественных, из стран ЕврАзЭС или иностранных?
В проекте есть еще один потенциально коррупциогенный подпункт (пп.4 п.3 ст.5): регионам делегируется право установления «порядка признания кладбищ открытыми, закрытыми, кладбищами специального режима использования». Предположим, региональная власть объявила некое кладбище закрытым. Но места и книги учета с многочисленными пропусками остаются! Желаете похоронить именно на этом кладбище? Милости просим, о цене договоримся.
Наконец, еще один аспект в этой части. С принятием закона львиная доля российских муниципальных кладбищ, особенно старых, будет заброшена – содержать их станет не на что. Так что костерить нынешний состав Госдумы, если она проголосует «за», будет без преувеличения вся Россия.
Во-вторых, набившие оскомину монополистам многочисленные агенты (на самом деле, их не так много) в законопроекте ликвидируются просто. Проект предусматривает создание реестра специализированных служб, заявку на попадание в который может подать любое юрлицо, отвечающее указанным в проекте вполне вменяемым требованиям.
Подать-то оно может, да не факт, что заинтересованный отказать чиновник заявку одобрит. Поводов более чем достаточно, а на их поиск отводится целых 20 рабочих дней. Может, договор аренды неправильно оформлен. Или аптечка в катафалке чиновнику не понравится. А может, кто-то из сотрудников не будет соответствовать «квалификационным требованиям профстандартов, регламентирующих организацию похорон и оказание связанных с ними услуг» (а подкрутить стандарты – дело нехитрое).
В монополистическом идеале (привет ФАС!) в каждом регионе останется по одной-две специализированные службы, которые будут со спокойной душой, а главное, по закону, диктовать потребителям свои условия. Принуждать без вариантов – бежать-то нам некуда.
В-третьих, что касается законодательного ограничения вала звонков с рекомендациями (наподобие «остерегайтесь мошенников, работайте только с государственной службой такой-то»), то этот вопрос в законопроекте вообще не поднимается. Не считать же за таковой один из абзацев п.1 ст.19 «Прием заказа на организацию похорон осуществляется… в пунктах приема заказов или посредством диспетчерского центра приема заказов».
А сейчас как? С голубями? Так что все остается, как есть.
А что же правительство? О, это очень интересный вопрос.
Во-первых, правительство упорно делает вид, что не замечает сложившегося криминально-силового беспредела в ритуальной сфере. Подумаешь, налоговое законодательство нарушается там на каждом шагу, есть бизнес, драть три шкуры с которого куда проще.
Во-вторых, профильные министерства живут с ритуальщиками как будто в разных измерениях. И не только с «ритуалкой». Не так давно Минцифры презентовало новый суперсервис «Утрата близкого человека». Его преимущества – регистрация смерти на едином портале госуслуг, отсутствие нужды плестись в ЗАГС, предоставление услуг по кремации и выделение места под захоронение без бумажного свидетельства о смерти, выбор ритуальной организации на том же портале.
Есть ли что-нибудь подобное в проекте закона? Нет, конечно. Не для того он написан, чтобы следовать правительственным директивам, направленным, между прочим, на облегчение неимоверной тяжести первых дней после утраты родителей, родственников, друзей.
И напоследок. Думцы и правительственные чиновники в свое оправдание наверняка будут ссылаться на поручение Президента от 9 июля 2017 г. №Пр-1330, в котором, в числе прочего, значится «закрепление полномочий по организации похоронного дела за субъектами РФ». То есть на поручение перекроить законодательство об МСУ.
Но возникает вопрос: тех чиновников, которые готовили это поручение, чем сложившаяся-то ситуация не устраивала? С чего они решили, что постоянно меняющимся властям субъектов Федерации будет виднее, как хоронить (кремировать) усопших или содержать в порядке не только столичные городские, но и отдаленные сельские кладбища?
И главный вопрос: когда наши, наученные горькой жизнью старики перестанут, наконец, откладывать гробовые?
