Непрозрачный механизм Поделиться
«Людям непонятна методика начисления пенсий», — заявила в Госдуме федеральный омбудсмен, уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова. По ее словам, анализ за 2020 год выявил системную проблему: «Надо менять правовую базу и сделать этот сегмент более прозрачным в сфере социального обеспечения». О чем речь, Москалькова не уточнила, но догадаться несложно. Именно два года назад Счетная палата вскрыла неполадки в механизме персонифицированного учета в ПФР, которые приводили к тому, что граждане недополучали пенсии.
Фото: Алексей Меринов
По информации аудиторов, Пенсионный фонд мог открывать на одного и того же человека два и более пенсионных счетов, либо один страховой номер индивидуального лицевого счет (СНИЛС) присваивался сразу нескольким людям. Эта история, одновременно скандальная и обыденная для России, побудила правительство утвердить стратегию слияния ПФР и ФСС в единый Фонд пенсионного и социального страхования. Как заверили в Минтруде, новый орган заработает к 1 января 2023 года и значительно упростит порядок отчетности для работодателей и назначение различных соцвыплат.
Дай-то бог, чтобы эти благие надежды реализовались, поскольку сама по себе пенсионная сфера в нашей стране представляет собой одну гигантскую, нерешаемую десятилетиями системную проблему. Разгребать эти Авгиевы конюшни надо целиком, а не выборочно, оставляя нетронутыми какие-то отдельные участки.
И не стоит предъявлять претензии напрямую Пенсионному фонду. В ситуации, которую вскользь упомянула Москалькова, заметив, что людей «волнуют вопросы правильности и своевременности начисления пенсий», речь идет о некачественном межведомственном взаимодействии. Обмен информацией между МВД, загсами, налоговыми службами и ПФР происходит с задержкой, а базы данных этих ведомств нередко разнятся в части паспортных сведений и регистрации граждан.
Если, скажем, взять американский формат, то базовым документом, который идентифицирует вас как гражданина США, служит Social Security Number — карта социального страхования. Она важнее паспорта и заменяет (по российской аналогии) ИНН, медицинский и страховой полис. В России же с этим полный разнобой.
Сами получатели пенсий, коих у нас более 45 млн человек, включая 8,5 млн работающих пенсионеров, никоим образом повлиять на ситуацию не могут. Да и не собираются. Так уж исторически сложилось: действующая патерналистская система (государство – работник – пенсионер) диктует населению правила, принимаемые людьми как должное, как единственно возможную данность. За меня решили, ну и славно.
Тем более, что механизмы формирования пенсий предельно непрозрачны и непонятны. Кому охота разбираться в хитросплетении всех этих баллов и индивидуальных коэффициентов, начисляемых весьма странным, а порой откровенно несправедливым образом?
С какой стати работающим пенсионерам, независимо от размера уплаченных за них взносов, начисляется не более трех баллов, тогда как их коллегам, не достигшим пенсионного возраста и получающим ту же зарплату, может быть начислено баллов гораздо больше? Может, хватит уже ущемлять эту вполне добропорядочную социальную категорию, которой государство планомерно отказывает в ежегодной индексации пенсий?
Любая страховая система считается справедливой, когда она максимально индивидуализирована. Однако непрозрачная методика ставит крест на самой идее индивидуального подхода.
Скажем, человек с трудовым стажем в 40 лет получает условную пенсию в 15 тысяч рублей. А у его соседа, проработавшего 25 лет, ровно такая же по размеру пенсия. Почему так: ведь он не отставной военный или госчиновник? Нет ответа: так баллы сложились…
Из года в год то один, то другой отечественный функционер указывает на различные болевые точки в пенсионной сфере. Но эти родовые пятна никуда не исчезают, только множатся. Ведь они теснейшим образом связаны и с макроэкономикой, и с менталитетом людей, и с пробелами в законодательстве.
Например, ПФР недополучает взносов, поскольку 14-15% всего работающего населения трудятся неофициально, за зарплату «в конверте». У россиян низкие пенсии, поскольку невелики средние заработные платы и, соответственно, отчисления в Пенсионный фонд. Или, скажем, падающая рождаемость приводит к росту числа граждан пенсионного возраста, а государству до предела усложняет задачу их финансово-страхового обеспечения.
Ко всему прочему, в стране де-факто ликвидированы накопительные пенсии, и сегодня люди не чувствуют, что забота о старости – их личное дело. Тогда как на Западе страховая пенсия – это технический минимум, который и не подразумевает обеспечение достойной жизни на покое. Это краеугольное обстоятельство неизменно будет придавать пенсионной системе России скособоченный вид. И тут с омбудсменом не поспоришь: систему надо менять…
