«Расходы могут нарастать как снежный ком» Поделиться
По итогам прошлого года дефицит российского бюджета составил 1,9%, или 3,2 трлн рублей. Показатель можно считать более-менее приемлемым, если такое определение вообще применимо к фактической «дыре» в казне. Проблема в другом: на фоне сохраняющихся макроэкономических, санкционных, кадровых и прочих рисков это явление обретает для страны хронический, устойчивый характер. Устранять недостачу в государственных финансах, изыскивать для этого дополнительные ресурсы будет чем дальше, тем сложнее, предупреждают эксперты-экономисты.
Фото: duma.gov.ru
В целом исполнение бюджета с января по декабрь вышло крайне неровным: семь месяцев фиксировался месячный профицит, пять – дефицит. Уже в первые два месяца 2023 года дефицит достиг почти 2,6 трлн рублей, то есть, около 90% годового плана. Столь драматическое отставание доходов от расходов Минфин объяснял опережающими авансовыми платежами, что не мешало аналитикам строить алармистские прогнозы: ожидаемый ими итоговый размер дефицита достигал 5 трлн рублей. По факту же «дыра» уложилась в плановые 2% ВВП, поскольку, как объяснил ЦБ, была в основном (на 2,9 трлн рублей) профинансирована за счет резервов Фонда национального благосостояния.
«В целом, несмотря на бюджетную волатильность, измеряемую триллионами рублей, экономическая ситуация не вызывает опасений, – считает руководитель департамента продаж и клиентской поддержки «Альфа-Форекс» Александр Шнейдерман. – Гораздо большую опасность, нежели дефицит казны, представляет кадровый голод. Сегодня у экономики есть материальные ресурсы для роста, но элементарно не хватает человеческих. Что касается показателя дефицита в 3,2 трлн рублей, проблема, на первый взгляд, не кажется острой – с учетом наличия стабильной «кубышки»: объем ФНБ составляет 13,4 трлн рублей (или 9% от ВВП). Тем не менее, по данным Минфина, с сентября по декабрь 2023 года средства в фонде сократились на 270 млрд рублей. Тренд нарастает, что не может не вызывать тревогу».
По факту все не так страшно и вполне укладывается в «рабочую норму», рассуждает финансовый аналитик и частный инвестор Федор Сидоров. Декабрь отметился традиционно высокими тратами конца года, как и январь – со спешным заключением новых контрактов. Соответственно, там был зафиксирован дефицит (как и в феврале, апреле и июле). Эти колебания вполне соответствуют сезонности, остальные же семь месяцев показали профицит, именно поэтому бюджет удалось удержать в рамках запланированных значений. Сейчас Минфин опять начал продажу золота и валюты в рамках нового бюджетного правила. Так что, если удастся «подтянуть» просевшие нефтегазовые доходы, в 2024 году дефицит останется в пределах 2% ВВП.
«С точки зрения мирового опыта российский показатель в 1,9% ВВП считается даже низким, – отмечает директор Центра структурных исследований РАНХиГС Алексей Ведев. – Напомню, что Маастрихтские соглашения для Евросоюза допускают дефицит бюджета до 3% ВВП. И то обстоятельство, что у нас он в 2022-м и 2023 годах составил практически одинаковую величину – соответственно 3,3 трлн и 3,2 трлн рублей, связано с ростом расходов, то есть со стимулирующей бюджетной политикой. Однако Минфин настроен на более консервативный подход, намереваясь в дальнейшем сокращать траты в рамках так называемой консолидации бюджета. Получится ли задуманное, неизвестно. Ключевая проблема в том, что в российской экономике высокие процентные ставки, соответственно, расходы на финансирование бюджетного дефицита могут нарастать как снежный ком».
Рассуждая о развитии ситуации, следует ориентироваться на уже принятый закон о федеральном бюджете. А там дефицит прогнозируется на уровне 1,4% ВВП в 2024 году и 0,7% в 2025-м, отмечает главный научный сотрудник Института экономики РАН Игорь Николаев. Показатель в 1,9% ВВП по итогам прошлого года формально небольшой, однако расслабляться не стоит: в любом случае, речь идет о триллионах рублей недостающих доходов, которые надо как-то покрывать. А как, если в текущем году расходы вырастут на 16% по сравнению с 2023-м? Плохо то, что бюджет будет оставаться дефицитным и в 2025-м, и в 2026 годах, когда динамика расходов должна пойти на спад. Так что проблема обретает хронический, устойчивый характер.
