В первую очередь это – немедленная отмена продуктового эмбарго, введенного в 2014 году
Несмотря на предпринимаемые правительством популистские меры, никакого замедления роста цен на базовые продукты в России не наблюдается. Более того, и официальная статистика, и тем более простые люди отмечают ускорение темпа их повышения.
Фото: Алексей Меринов
С начала года, когда эта тема вышла в топ новостей, цены на яйца выросли на 9%, на куриное мясо – на 14,6%, на большинство видов овощей – более чем на 20%. Стоит заметить, что значительная часть данных товаров продается не в рознице, а используется в пищевой промышленности (соответствующая доля по сахару, подсолнечному маслу и муке превышает 60%) – а это значит, что в ближайшее время начнется рост цен в других товарных группах (на днях о повышении оптовых расценок на 5–12% уведомили производители майонеза, на 27% – гречки и некоторых других круп, и этим дело не ограничится). Не стоит сбрасывать со счетов и рост издержек в логистике и на транспорте (бензин с начала года подорожал более чем на 3,5% против 2,5% за весь 2020 год, и сейчас его оптовые цены часто превышают розничные, создавая основания для неминуемого роста последних), а также дополнительные траты, связанные с фанатичным введением разного рода маркировок и «цифровизаций», позволяющих отслеживать движение товаров в торговых сетях, но на деле никак не повышающих их качества.
Власти отвечают на происходящее успокаивающими заявлениями (в феврале мы слышали, что инфляция начнет снижаться в марте, в марте – что в апреле, сейчас многие говорят про второй квартал в целом) и административными ограничениями (знаменитая «заморозка цен», введенная было до 1 апреля, недавно продлена еще на два месяца). Между тем сложно поверить, что данные шаги окажутся эффективными: даже если сахар в рознице и останется в той же цене, что и прежде, его подорожание в оптовых поставках аукнется ростом стоимости других продовольственных товаров; повышение цен на зерно и комбикорма ударит по животноводству и т.д. Все это заставляет искать ответы на вопросы о причинах происходящего и возможных методах борьбы со складывающимися трендами.
Прежде всего я бы отметил, что основной интегральной причиной роста цен выступает реальная (и глубокая) вовлеченность России в глобальную экономику. Даже в тех отраслях, где наш аграрный сектор выглядит самодостаточным, производители ориентируются на цены мирового рынка (так, это прекрасно видно на внутренних ценах на зерно, идеально повторяющих котировки на международных биржах). Массированная финансовая поддержка, обеспеченная правительствами ведущих стран своим гражданам и компаниям в период пандемии, вызвала серьезное увеличение денежного предложения – а оно, в свою очередь, спекулятивно подтолкнуло вверх цены на большинство сырьевых товаров, от нефти и металлов до кукурузы и оливкового масла. К тому же рыночный курс рубля меняется в связи с ростом напряженности в отношениях России и Запада (с 1 января 2020-го по 9 апреля 2021 г. рубль упал к доллару на 19,8% против снижения на 2,1% в 2017–2019 годах). В такой ситуации рост рублевых цен был практически неизбежен – и я бы добавил, что производители и ритейлеры делали все, чтобы это случилось как можно позже: не надо забывать, что многие товары в рознице долгое время дешевели (цены на гречку не менялись с 2010 г., картошка за десять лет снизилась в цене на 22%, а тот же сахар – на 23%). Иначе говоря, приятно кому-то это слышать или нет, но для роста цен имелись и имеются существенные основания – так что популистские истерики в данном случае неуместны. Надеяться на падение цен и на успешность их «заморозки» я бы не стал.
В то же время всем в нашей стране понятно, что происходящее ударяет по карманам покупателей и обостряет и без того более чем серьезную проблему бедности. Конечно, было бы явным преувеличением сравнивать происходящее с гиперинфляцией 1990-х и тогдашним обнищанием населения, но закрывать глаза на снижающийся уровень жизни нельзя. Кроме того, повышение цен на продукты чревато ростом инфляции, процентных ставок и удорожанием кредита, что может иметь опасные последствия для медленно восстанавливающейся экономики. Все это требует, на мой взгляд, комплекса мер, которые помогли бы снизить социальную напряженность и не допустить распространения относительно локальных пока инфляционных тенденций на экономику в целом.
Оценивая возможные ответы властей на повышение цен, я бы выступил за те меры, которые предполагают прежде всего рост товарного предложения и снижение реальных издержек производителя. «Замораживание» цен не решает проблему, и даже рост доходов малообеспеченных слоев населения никак не остановит инфляцию, так как повысит совокупный спрос со всеми вытекающими последствиями. В нынешней ситуации самыми адекватными мерами мне видятся однозначно самые труднореализуемые и наиболее неприятные для российских чиновников.
С одной стороны, это резкое увеличение конкуренции на рынке, методами обеспечения которого является немедленная отмена продуктового эмбарго, введенного в 2014 г., и максимальное облегчение доступа на рынок российских производителей. Да, цены на продовольственные товары в мире выросли, но их перепроизводство никуда не делось. Во многих странах продукты существенно дешевле, чем в России, при более высоком качестве. Восстановление открытости рынка, ныне закрытого из-за геополитических обид, способно остановить и снизить цены на мясо, сыры, значительное число наименований молочной продукции, фрукты и овощи, а также многое другое. Большинство развитых стран имеют программы экспортных дотаций, и борьба за скорейшее возвращение на российский рынок несомненно приведет к активной «игре на понижение», от которой выиграет подавляющее большинство россиян. За семь лет наши аграрии вполне могли реализовать преимущества, открывавшиеся ограничением конкуренции, и теперь им пора бы вернуться в нормальную рыночную среду.
Кроме того, нужны серьезные меры по демонополизации рынка, который сегодня поделен между крупными компаниями, зачастую связанными с высокопоставленными чиновниками. Я уже напоминал недавно, что в более демократичных странах, чем наша, борьба с ограничением конкуренции на рынке продовольственных товаров порой становилась важной точкой социального консенсуса – достаточно вспомнить знаменитую «Лигу борьбы против хлебных законов» в Великобритании середины XIX века, которая добилась отмены импортных пошлин на зерно на волне беспрецедентного общественного недовольства.
С другой стороны, это снижение издержек производителя. В целом аграрный сектор обеспечивает сегодня около 3,5% российского ВВП, и собираемые в нем налоги не играют определяющей роли в наполнении бюджета (который, замечу, в текущем году будет сведен с гораздо меньшим дефицитом, чем ожидалось, а то и вообще без такового – косвенным подтверждением тому является возобновление масштабных закупок валюты Минфином в рамках т.н. «бюджетного правила»). Учитывая масштаб проблемы, я бы задумался над возможностью полной отмены налогов с сельхозпроизводителей (за исключением социальных страховых взносов и налога на землю). Кроме того, сейчас государством установлена пониженная (10% вместо общих 20%) ставка налога на добавленную стоимость при реализации в розничной сети мяса, молока и молочной продукции, рыбы, овощей, хлеба, яиц, крупы, муки и ряда других товаров – на мой взгляд, этот налог можно было бы отменить совсем (как, например, и НДС на услуги общественного питания в его массовом сегменте). Обе меры позволили бы снизить издержки производителей и продавцов продовольственных товаров на 12–15%, что снивелировало бы эффект прошлогоднего и текущего повышения цен – и, что так же немаловажно, дало бы властям дополнительные аргументы в переговорах с аграриями и торговыми сетями о возможном ограничении роста цен. Выпадающие доходы без особых проблем могут быть компенсированы дополнительными поступлениями от экспорта энергоносителей – но эффект от разворота ценовой спирали в экономическом и политическом отношениях наверняка перевесит любые усилия по реализации подобного налогового маневра.
Важнейшим моментом, который следует учитывать при попытках регулирования цен на продовольственные товары, является необходимость сохранения общих рыночных принципов работы отрасли и воздержание от действий, которые могут привести к макроэкономическим дисбалансам. Говоря о последних, я прежде всего имею в виду любые попытки простимулировать потребителя либо через такое повышение доходов, которое способно привести к дальнейшему росту инфляции, либо через систему госзакупок, которые также могут провоцировать рост цен. В условиях, когда Россия не имеет самодостаточной финансовой системы типа американской и европейской, масштабное повышение цен приведет к крайне тяжелым для экономики последствиям и не должно искусственно стимулироваться. Имея в виду первые, я категорически против любых «заморозок» цен, разделов рынка, регулирования поставок и так далее: куда правильнее стимулировать конкуренцию как между самими российскими производителями, так и посредством открытия импортных поставок, а также прозрачным и унифицированным образом снижать налоги, обеспечивая сокращение издержек.
Дополнительными мерами в этом направлении могут быть снижение налоговой нагрузки на нефтепереработку и реализацию топлива в рознице, а также отказ от излишних мер по «цифровизации», затрудняющих выход продовольственных товаров на рынок и обогащающих связанных с отдельными группами интересов разработчиков и операторов информационных систем.
Вопреки распространенным мнениям, задача противостояния повышению цен на продукты не имеет простого алгоритма решения. Она тесно связана с принятием крайне непопулярных во власти мер, способных перечеркнуть многие знаковые шаги, предпринимавшиеся в последние годы. Однако нужно понимать, что удорожание многих товаров и услуг в России в последние годы в значительной мере обусловлено политическими причинами, а также происходит в интересах элитных групп (тут можно вспомнить не только «продуктовые контрсанкции» и маркировку товаров, но также и «закон Яровой», ударивший по провайдерам услуг связи, и систему «Платон», взвинтившую цены на перевозки, и централизованные закупки лекарств, приводящие к росту цен на многие из них, и многое другое) – так что хотя объективные причины типа конъюнктуры глобального рынка или курса национальной валюты и имеют важного значения, наиболее существенно на ситуацию в стране влияют решения, принимаемые наверху, а не где-то еще.
Это, собственно, и отражает то «восстановление суверенитета», за которое мы боролись долгие годы, – но с суверенными правами должна наступать также и суверенная ответственность, и итог борьбы с ростом цен скоро покажет, готовы ли наши правители нести ее или нет…
