Бесполезные законы от непобедимой бюрократии Поделиться
Шесть лет назад, 18 апреля 2017 года, президент провел заседание президиума Госсовета, посвященное защите прав потребителей. Мне довелось в нем участвовать. Обсуждалось в том числе, как облегчить потребителям получение законного возмещения за ненадлежащее качество товаров и услуг, которое продавец или исполнитель отказываются признать. Суды ежегодно рассматривают сотни тысяч таких исков и удовлетворяют в среднем шесть из семи, однако большую часть этих решений потребителям не удается исполнить, а когда удается, то не всегда полученная сумма оправдывает затраченное время, силы и средства. И это не говоря уже о расходах бюджетов на содержание судов и судебных приставов — по моей оценке, они сопоставимы с величиной реально возвращаемых потребителям средств.
Фото: Алексей Меринов
Решения суд обычно принимает по результатам назначенной им экспертизы (ее оплачивает проигравшая спор сторона). Поэтому логично было бы, чтобы основную часть таких споров стороны решали, обратившись вместе к эксперту. Разумеется, если поблизости есть эксперты, квалификация и добросовестность которых не вызывают сомнения, к которым не надо записываться за год и цена их услуги разумная. А вот с этим у нас, увы, большие проблемы, и без государственной помощи, похоже, их не решить. Помощь тут нужна не финансовая, а скорее административная. Надо установить требования к экспертам, правила оценки соответствия этим требованиям, надо контролировать добросовестность организаций, взявших на себя такую работу.
Примерно этого мы ожидали, когда увидели поручение президента правительству по итогам того заседания «подготовить предложения о формировании системы досудебного урегулирования споров по вопросам защиты прав потребителей и развития института независимой экспертизы качества товаров и услуг с участием в этой работе общественных объединений, ассоциаций (союзов) потребителей».
Но, видимо, для правительства это было бы слишком просто. Оно перепоручило дело Минюсту, а в чем силен Минюст? В законах, конечно. Он и предложил: надо поручить ему подготовить законопроект. Не прошло и двух лет, как мы увидели этот проект, весьма объемный. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что этот проект не одобрили ни другие ведомства, ни мы, общественники, и правительство вернуло его Минюсту.
Но поскольку поручение президента оставалось на контроле, ведомство оперативно подготовило новый законопроект, правительство срочно внесло его в Думу, и Дума срочно приняла его в первом чтении на одном из последних заседаний перед ее перевыборами. Знаю, как это бывает, когда мысли депутатов уже не в зале заседаний, а в своих избирательных округах. Новый проект не имел ничего общего с предыдущим, что хорошо. Но и с поручением президента общим была только ссылка на него в пояснительной записке как на основание для разработки проекта. Вторую часть поручения, касающуюся независимой экспертизы, проект проигнорировал полностью, а первую — на 95 процентов, поскольку сузил его предмет до интернет-торговли, а субъектов его применения ограничил кругом потребителей, обладающих на портале Госуслуг «усиленной квалифицированной электронной подписью либо усиленной неквалифицированной электронной подписью, сертификат ключа проверки которой создан и используется в инфраструктуре».
Интернет-торговля, конечно, растет очень быстро, однако 90 процентов оборота товаров и услуг происходит отнюдь не в Интернете, значит, и основная часть претензий потребителей и связанных с ними споров сейчас предъявляются и решаются, что называется, офлайн, а им такой закон не поможет. Что же касается покупок в Интернете, при возникновении у потребителей претензий они, как правило, направляют свои требования продавцу или площадке напрямую, тем же способом, каким заключили с ними договор, то есть в Интернете, и не нуждаются в Госуслугах как «почтальоне».
Сейчас законопроект готовится ко второму чтению, и дело идет к тому, что скоро появится еще один закон, который позволит (и даже обяжет) потратить бюджетные деньги на создание никому не нужного ресурса и создаст видимость выполнения поручения президента, тогда как в жизни ничего не изменится и обиженные потребители по-прежнему будут обивать пороги судов.
Эта история не уникальна, приведу еще один очень похожий пример. Пять лет назад, тоже в апреле, на встрече с президентом медики пожаловались, что в стране много заболеваний, вызванных йододефицитом, и плохо решается задача их профилактики. Последствия — умственная отсталость, особенно в детском и подростковом возрасте, рождение детей, больных кретинизмом, бесплодие, зоб. Беда для людей, их семей, огромные расходы и еще больше упущенные доходы для государства. При том что в развитых странах давно научились предотвращать йододефицит, целенаправленно добавляя йод в рацион, прежде всего через йодированную соль и биодобавки.
Президент поручил правительству представить предложения «по внедрению в производство обогащенных йодом продуктов питания (прежде всего соли) и использованию их в организациях общественного питания, медицинских, дошкольных, образовательных, санаторно-курортных и других организациях».
Казалось бы, первое, что могло бы не просто предложить, но и оперативно исполнить правительство, — включить требование об использовании определенной доли йодированных продуктов в государственный социальный заказ на организацию питания, которое финансируется полностью (как в воинских частях и местах лишения свободы) или частично (как в детских учреждениях) за счет федерального и региональных бюджетов. Но, видимо, это было бы слишком просто и несолидно, так что и в этом случае решили разработать законопроект и поручить это Минздраву.
Не стану описывать, как этот законопроект, подобно Одиссею, блуждающему в поисках Итаки, искал путь в Госдуму. Сейчас он уже почти до нее добрался — все, кто должен был его согласовать, согласовали, и вот-вот он будет внесен правительством, а такие проекты Дума принимает практически всегда.
Посмотрим, однако, насколько принятие этого проекта решит задачу профилактики йододефицита. Для этого в нем предусмотрен исчерпывающий список из четырех «мероприятий». Два из них — обязательное использование йодированной соли при производстве пищевых продуктов и обязательное обогащение йодом хлебобулочных изделий — предназначены только для организаций социальной сферы, воинских частей и мест лишения свободы и не распространяются на домашние хозяйства, где преимущественно питаются дети и взрослые, и на общедоступные организации общепита. Повторюсь, что в отношении питания, финансируемого бюджетами, они могут быть установлены правительством и без специального закона.
Еще одно «мероприятие» — визуальное выделение йодированной соли на полках магазинов. Это вряд ли стимулирует ранее не предпочитавших ее покупателей изменить свой выбор. По данным исследования ЮНИСЕФ, в России, в отличие от подавляющего большинства европейских стран, йодированную соль употребляли только 35 процентов семей, и явно не потому, что ее трудно найти на полке.
Последнее «мероприятие» — информирование населения о рисках йододефицита и мерах его профилактики. Оно уже много лет предусмотрено федеральным законом «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», так что дублирование в еще одном законе тут ничего не изменит, если действующая норма до сих пор не исполнялась или исполнялась неэффективно.
Но в таком виде этот закон будет не только почти бесполезен, но и чреват рисками избыточного потребления йода, что также опасно для здоровья. Они могут быть вызваны переходом на исключительно йодированную соль, особенно у тех, в чьем рационе этот продукт занимает чрезмерное место.
Конечно, это не снижает значения профилактики йододефицита, только устраняется он не благими намерениями, а конкретными реалистичными мерами. Во-первых, йодированием пищи там, где ее оплачивает государство, что надо было начинать делать давным-давно. Во-вторых, массовой пропагандой такой профилактики, для которой опять-таки нужен не новый закон, а добросовестное исполнение действующего. В-третьих, поскольку йододефицит наиболее опасен в период роста организма, включением за счет бюджетов в рацион детей в детских дошкольных учреждениях и школах йодсодержащих пищевых добавок.
Полагаю, в этом году оба закона будут приняты, поручения «закрыты», а решение двух острых проблем отложится на годы. Чему же могут нас научить две эти довольно типичные истории? Что благими намерениями вымощена дорога в ад? Что у российской бюрократии нет «заднего хода»? Что она решает проблемы своего благополучия, а не общества? Банально и депрессивно. Нет, сделаю вывод позитивный и жизнеутверждающий: никакая спецоперация, на время которой пришелся завершающий этап этих историй, никак не повлияла на практики российской бюрократии, и я уже готов поверить, что на нее не повлияет и атомная война, если, конечно, ей хватит надежных укрытий. Она непобедима. А нам надо учиться решать свои проблемы самим. Так что пожелаем друг другу, чтобы в организмах наших детей и внуков было достаточно йода и чтобы мы реже сталкивались с некачественными товарами и услугами.
