Куда ведет соперничество на ниве технического прогресса Поделиться
Американские политики и ученые обнаружили новые угрозы. Как ни странно, ими оказались современные технологии. Нет, сами по себе эти технологии – вещь нужная и полезная. Но если они попадут не в те руки – быть беде. Появился даже термин – «линия фронта технической безопасности». Зачем и против кого в США создали этот фронт, рассказал генерал-лейтенант, доктор юридических наук, заслуженный юрист России, профессор Юрий Жданов.
– Они посчитали, что техническое соперничество складывается не в их пользу, причем не в тактическом плане – сегодня они что-то новое создали, завтра – другие. Ну, как в освоении космоса, создании ядерного оружия, совершенствовании авиации или подводного флота. Нет, они узрели опасность глобального, стратегического, более того – системного отставания. То есть, они всерьез опасаются, что уже не сумеют догнать, тем более – перегнать соперников.
– Потому что главной причиной такого отставания они видят в ущербности своей государственной системы.
– Проблему подняли Кит Крач (председатель Института технической дипломатии, ранее заместителя госсекретаря США по вопросам экономического роста, энергетики и окружающей среды — с 2019 по 2021 годы) и Керсти Кальюлайд (президент Эстонии с 2016 по 2021 годы) в статье в The National Interest «Новые технологии могут защитить демократические свободы». Они сделали вывод, что «сегодня угрозы Соединенным Штатам и нашим союзникам все чаще исходят от новых технологий, которые могут иметь разрушительные последствия, если попадут не в те руки. Квантовые вычисления, дроны нового поколения, биомедицинская инженерия и другие технологии могут улучшить жизнь миллионов людей или укрепить власть диктаторов».
Авторы считают, что не нужно ждать кризиса, чтобы начать готовиться к этим угрозам: «Новые технологии уже меняют нашу жизнь и то, как мы общаемся с людьми во всем мире. Демократические страны должны оставаться в авангарде инноваций, а не играть в догонялки с противниками».
– Согласен, не бином Ньютона. Но интересны дальнейшие шаги, сделанные на основе этих выводов. Группа бывших дипломатов и экспертов в области технологий создали «Глобальную комиссию по технической безопасности», чтобы разработать план того, «как свободный мир может защитить свободу путем принятия проверенных технологий». Кстати, авторы статьи — сопредседатели этой комиссии. Хотя, какой здесь толк от представителя этого «высокотехнологичного» лимитрофа – Эстонии, убейте, не пойму. Может, так, для массовки, чтобы не чувствовали себя совсем уж на задворках?
И вот тут выясняется самое интересное. Оказывается, главная цель комиссии – технологически противостоять Китаю. (Опять же, смешно – «великая» Эстония противостоит Китаю. Разве что в виде карманного мопсика, тявкающего из американской борсетки?) По мнению авторов, «компании, ведущие бизнес с Китаем, столкнулись с паразитическими совместными предприятиями, вопиющим воровством интеллектуальной собственности, массовыми издевательствами (?) по всему миру и принудительным сбором запатентованных технологий».
«Советы директоров компаний все больше понимают, что ведение бизнеса с Китаем, в Китае или для Китая сопряжено с огромным риском, — говорится в статье. — Вот почему многие уважаемые члены совета директоров требуют от своих руководителей плана действий в чрезвычайных ситуациях в отношения Китая».
Комиссия уже пользуется поддержкой законодателей и лидеров частного сектора в то время, когда Соединенные Штаты работают над объединением своих трансатлантических и индо-тихоокеанских союзников и партнеров по ряду важнейших технологических вопросов.
– Нет, это уже нечто большее, чем конкурентная борьба – экономическая, политическая и военная.
Во время недавних совместных брифингов руководителей этой комиссии с заместителем министра торговли США Аланом Эстевесом «Глобальная техническая безопасность» и «руководителем азиатского направления» президента Джо Байдена Куртом Кэмпбеллом «Создание альянсов с помощью «принципа доверия», была подтверждена поддержка комиссии защите высоких технологий от растущих «техноавторитарных угроз».
Работа комиссии будет основываться на уроках, извлеченных из «Чистой сети». Для этого «комиссия объединила шестьдесят стран по всему миру, которые взяли на себя обязательство использовать только надежных поставщиков телекоммуникационных услуг 5G и отказались от ненадежных поставщиков, таких как Huawei и ZTE, которые, как известно, следуют приказам КПК».
Вот почему в будущем у комиссии должны быть общие стандарты и соглашения, чтобы максимально использовать технологии, созданные «великими умами американских компаний частного сектора»:
«Технологии, на которых сосредоточится комиссия, включают полупроводники; автономные и электрические транспортные средства; чистая энергия и электрические сети; квантовые вычисления; робототехника; электронные платежи и цифровые валюты.
Эти технологии уже продемонстрировали большие перспективы для более эффективного и передового мира. Но, как показали недавние сбои в цепочке поставок, комиссии нужно сделать больше, чтобы не слишком полагаться на Китай».
– Да, именно в этом и заключается системная конкуренция. В статье Тай Мин Чунга (директор Института глобальных конфликтов и сотрудничества Калифорнийского университета) и Томаса Г. Манкена (президент Центра стратегических и бюджетных оценок) «Грандиозная гонка в сфере технической безопасности», опубликованной в Texas National Security Review 31 августа, подчеркнуто, что «нигде линии фронта не прочерчены так четко, как в сфере технобезопасности»:
«Центральное место в китайско-американском соперничестве занимают две разные модели промышленных и технологических инноваций в сфере обороны: китайский подход «сверху вниз», управляемый государством, и система «снизу вверх», управляемая рынком США. Кто из них в конечном итоге возьмет верх, будет зависеть от того, насколько они способны, сильны и искусны в решении задач быстрых и разрушительных изменений».
– Именно об этом и говорят авторы статьи: «Системы технобезопасности США и Китая спроектированы, настроены и работают по-разному. Система технобезопасности США основана на глубоко укоренившемся негосударственном духе. Это подчеркивает ограниченность возможностей правительства и обширную ведущую роль частного сектора, даже несмотря на то, что правительство США иногда оказывало мощное влияние на формирование экосистемы технической безопасности. Напротив, хотя прорыночные силы сыграли жизненно важную роль в экономическом развитии Китая, его система технической безопасности в подавляющем большинстве является этатистской, а партия — государство доминирует в собственности, контроле и управлении.
С конца ХХ века китайская Коммунистическая партия — государство поддержала целенаправленную программу инноваций, направленную на то, чтобы ослабить способность Соединенных Штатов защищать свои интересы в западной части Тихого океана и сократить разрыв между США и Китаем. По словам заместителя помощника министра ВВС США по закупкам, Китай приобретает новое оружие в пять раз быстрее, чем США. В результате Соединенные Штаты сейчас сталкиваются с рядом все более неблагоприятных военных балансов в западной части Тихого океана и за его пределами.
Чтобы набрать обороты в соперничестве с Китаем, Соединенным Штатам необходимо раскрыть всю мощь своего собственного уникального подхода к оборонным инновациям путем активизации государственно-частного партнерства и углубления взаимодействия с союзниками».
– С 1990-х годов, пишут авторы, Китай сделал многое, чтобы превратиться в ведущего мирового новатора. Инновации в области обороны приоритетны для Пекина и Китай добился впечатляющих успехов в темпах, масштабах и качестве продукции. В начале реформ 1990-х годов китайская система оборонной науки, технологий и инноваций находилась в упадке. Китайцы могли только копировать иностранное оружие. Ко второй половине 2010-х годов здесь начали выпускать современное вооружение, такое как малозаметные истребители, крупногабаритные авианосцы и ударные самолеты, взлетающие с палубы.
Сегодня, опасаются авторы, Пекин может опередить Запад, когда речь идет о передовых областях инноваций, таких как квантовые и искусственный интеллект (ИИ).
– Конечно. Вот тут во всей красе и встает различие в системном государственном подходе. Авторы пишут: «Централизованная координация «сверху вниз» сыграла важную роль во многих, если не в большинстве стратегических технологических достижений Китая, от ядерного оружия и баллистических ракет до пилотируемых космических программ и высокопроизводительных компьютеров. Этот нисходящий подход управляется системой централизованного планирования, которая опирается на прямой административный контроль со стороны государственных и партийных органов. Хотя в эпоху реформ после 1978 года произошло некоторое ослабление и откат этого всепроникающего государственного контроля, государственное планирование, управление и вмешательство остаются обширными, поскольку экосистема технической безопасности по-прежнему в подавляющем большинстве находится в собственности государства».
– Скорее, мудрее. Китайские власти стремились стимулировать инновации, делая стратегические ставки на гибридный подход к инновациям и стремясь продвигать их внутри страны. Во второй половине 2010-х годов Китай начал закладывать основы прочной и масштабной системы военного и гражданского слияния. Пекин, похоже, надеется, что сможет использовать гражданские источники инноваций так же широко, как Соединенные Штаты, в течение следующего десятилетия или около того. Хотя этот подход еще не оказал существенного влияния на китайские инновации, а структурные барьеры для реализации этой цели высоки, активное руководство Си Цзиньпина инициативой по слиянию военных и гражданских объектов означает хорошие перспективы на успех.
Тут вот, в чем «изюминка». Авторы статьи считают, что в то время как Китай принял государственный подход к оборонным инновациям «сверху вниз», США традиционно добивались успеха при рыночном подходе «снизу вверх». Отношения между государством и рынком процветали во время холодной войны, и это было ведущим фактором, способствовавшим успеху системы технобезопасности США по сравнению с ее аналогом в Советском Союзе.
Однако после окончания «холодной войны», и особенно в ХХI веке, отношения между государством и частным сектором стали натянутыми. Слишком часто взгляды представителей оборонной промышленности сталкивались с недоверием, и в последние годы враждебность между правительством и промышленностью стала более заметной. Это грозит превратить этот столп силы в источник слабости.
В то время как Пекин стремится к военно-гражданскому слиянию, правительство США часто держит оборонную промышленность на расстоянии вытянутой руки. Хотя в последние годы и было много разговоров о необходимости внедрения инноваций, такие разговоры часто не подкреплялись действиями.
– Вот эта саморегулируемость и сыграла злую шутку. Система оборонных закупок в США становится все более жесткой и не склонной к риску. Это дает корпорациям мало стимулов брать на себя риски, которые имеют решающее значение для инноваций. Система также отпугивает фирмы от быстрого устранения проблем с помощью известных или многообещающих решений. Система настолько обширна и сложна, что не поддается реформированию. Более того, министерство обороны США все больше изолируется от значительной части наиболее инновационных и процветающих коммерческих секторов экономики. Неудивительно, что, по словам бывшего заместителя министра обороны по исследованиям и разработкам Майка Гриффина, Пентагону требуется16 лет, чтобы довести идею до эксплуатационной готовности, в то время как Китай иногда может сделать это менее чем за семь лет.
Кроме того, система технобезопасности США борется за то, чтобы ее голос был услышан в руководстве инновациями, поскольку ее некогда доминирующее положение в качестве крупнейшего источника инвестиций в исследования и разработки, ослабло. На министерство обороны США в начале 2020-х годов приходилось всего 3,6 процента мировых расходов на исследования и разработки по сравнению с 36 процентами на пике своего развития в 1960 году.
Более того, Пентагон превратился из первопроходца технологий во все более активного инвестора в технологические исследования. Это означает, что многие технологии берут свое начало в гражданской сфере и впоследствии — и часто с опозданием — адаптируются для оборонных и двойных применений. Хотя это рентабельно и позволяет получить доступ к более обширному пулу инноваций, система технобезопасности США рискует стать последователем, а не лидером, если она не заполнит пробелы в областях, связанных с обороной, где коммерческий сектор сопротивляется или не может участвовать.
– Тревожные моменты уже происходят в корпоративном секторе. Ко второй половине 2010-х годов пять крупнейших технологических компаний США, такие как Google, Amazon и Apple, ежегодно тратили в 10 раз больше средств на исследования и разработки, чем пятерка крупнейших оборонных подрядчиков США, включая Lockheed Martin, Boeing и Raytheon. Этот растущий дисбаланс в отношениях между государством и частным сектором может привести к тому, что фирмы решат, что ведение бизнеса с системой технической безопасности недостаточно прибыльно, и побудит их вместо этого сосредоточиться на более прибыльных коммерческих рынках внутри страны и за рубежом, в том числе в Китае. Такова логика саморегулируемого рынка, которому плевать на национальные и государственные интересы. Все по Марксу.
– Можно, ведь они доказали свою эффективность – у Советской Армии как минимум были лучшие в мире танки и артиллерия. Уж с американскими – точно никакого сравнения. Но для нас «шарашки» — вынужденная крайность. А вот госконтроль над ВПК – разумная необходимость.
– Не исключено, но для них это будет разрывом шаблона, крахом демократии, как они ее понимают. Пойдут ли они на это? Авторы делают главный вывод: система технобезопасности США в первые годы 2020-х остается гораздо более сильной и инновационной, чем ее китайский аналог. Однако это превосходство неуклонно подрывается институциональным склерозом США, далеко идущими глобальными технологическими изменениями и интенсивным темпом развития технологий в области безопасности в Китае.
