Тимур Аитов: «Расчёты между странами будут возможны исключительно в замкнутом контуре» Поделиться
Надежду на то, что на октябрьском саммите БРИКС в Казани будет принято решение о создании независимой платежной системы, высказала спикер Совета Федерации РФ Валентина Матвиенко. Эксперты утверждают, что если проект будет реализован, то после его внедрения SWIFT превратится в инструмент обслуживания платежей США и их сателлитов и потеряет свой статус на мировом уровне. О вызовах, на которые нужно будет ответить России и её партнерам по БРИКС в ходе создания альтернативных платежных решений, «МК» рассказал председатель комиссии по финансовой и информационной безопасности Совета Торгово-промышленной палаты РФ Тимур Аитов.
Фото: Наталия Губернаторова
— Давайте рассмотрим на примере. Экспорт 2023 года из Китая в Россию составил $110 млрд. Если дополнительные комиссии из-за организационной сложности трансграничных платежей оценить цифрой в +5%, то потери только в «китайском направлении» по этой причине составят $5,5 млрд ежегодно. Общий реальный ущерб при этом ещё больше: ведь в этот приблизительный расчет не вошли затраты на новые сложные логистические маршруты, дорогие страховки и т.п. Неплатежи приводят к простоям, к задержкам отгрузок товаров, а порой и к полному отказу от них. Все комиссии, реальные затраты и риски новых потерь — все это закладывается в цену китайских товаров и она растет. Происходящее отражается, например, на стоимости китайских автомашин в России.
— До конца экспертам неясно, что собственно нам анонсировали как будущий «аналог системы SWIFT». Существующий ныне SWIFT — это на самом деле не платежная система, а система передачи финансовых сообщений — своего рода специализированная система электронного документооборота. В действительности платежи идут совсем по другим каналам. Тем не менее, в мире есть примеры хорошо работающих аналогов SWIFT. Так, в Китае существует своя национальная система, который выполняет обе функции одновременно — и платежной, и передачи финансовых сообщений. Системой напрямую пользуются китайские банки.
С другой стороны, по словам помощника президента РФ Юрия Ушакова, речь идет о создании именно платёжной системы, причем, как он подчеркнул, на блокчейне. Поэтому, чтобы высказываться конкретнее об этом проекте, важно иметь в руках так называемый concept note — общую концепцию проекта на бумаге, а не устное заявление о намерениях. Тем не менее, выражу уверенность, что непреодолимых технологических трудностей, конечно, не возникнет, хотя проблемы с опасениями попасть под вторичные санкции, видимо, останутся.
— Нет. Важный вопрос также связан с эффективностью работы системы в целом: что собственно будет являться платежным средством в этом «аналоге SWIFT»? Как я понимаю, единой валюты в БРИКС не будет, от нее уже отказались, а обсуждается некая клиринговая расчетная единица на базе корзины неконвертируемых валют. Но и здесь тоже есть вопросы по эффективности её использования. Самый дискуссионный момент — высокая волатильность новой корзины. Еще один вопрос, который обсуждается — это будет ли какой-то объем золота в этой корзине и т.д.
— Уверен, что в оценках нового проекта «аналога SWIFT» и выборе подходящих решений поможет успешный опыт создания платежных систем интеграционных объединений типа Совета экономической взаимопомощи (СЭВ — межправительственная экономическая организация стран социалистического блока, действовавшая в 1949—1991 годах. — «МК»), в котором при расчетах за товары и услуги использовался переводной рубль. Расчеты подразумевали многосторонний клиринг — задолженность страны по импорту могла быть покрыта за счет встречного экспорта и за счёт поставок в третьи страны. Существовал специально созданный Международный Банк Экономического Сотрудничества (МБЭС), который эмитировал наднациональную валюту и в ней можно было брать кредит в МБЭС под 1,5%. Свои национальные валюты стран-участниц при этом были сохранены, то есть остались в ходу болгарские левы, польские злотые, чешские кроны и т.п.
Любопытно, что инициатива создания наднациональной валюты исходила лично от Сталина, по указанию которого уже в 50-х годах прошлого века были разработаны основы расчётов на базе переводного рубля. Нынешняя геополитическая ситуация напоминает недавнее прошлое: расчёты между странами сегодня гарантированно будут возможны исключительно в замкнутом контуре, как это было и организовано средствами переводного рубля в дружественных странах СЭВ. Здесь все слова важны — и что контур замкнутый, и что страны дружественные, потому что недружественные страны никакой переводной рубль или его аналог принимать не будут. Обменять его на доллары или евро будет нельзя. Напомню, золотое содержание у нашего переводного рубля было — 0,987412 г чистого золота.
— Все обсуждаемые крупные структуры финансовых коммуникаций типа SWIFT — заметны, поэтому их легко отключить. Мелкие же не имеют достаточного количества пользователей, потому нам правильно при проектах двигаться в сторону децентрализованных решений — небольших распределенных технологических инфраструктур. В данном случае словосочетание «распределённая структура» не имеет отношения к блокчейну. Скорее это система «микросвифтов» — этаких кубиков, которые по типу конструктора Lego могут самостоятельно объединяться в группы, имея свои локальные стандарты. Кубики должны быть такими, чтобы можно было обеспечить гибкую конфигурацию всей системы в целом, при этом гарантировать невозможность изоляции, отключения от сервисов любого участника связки. Всё это только общая идея — организовать кубики не так просто, можно запутаться или лишить систему эффективности. Но это явно новое направление — создание таких систем ячеистой структуры для глобальных сервисов.
Все механизмы, исключающие возможность дискриминации кого-либо, сегодня важны. Например, такая схема позволит создавать в рамках единой глобальной платформы локальные сообщества уже со своими правилами, скажем, для тех же мусульман, у которых в финансах могут быть дополнительные ограничения.
— Возлагаются надежды и на криптоинструменты, на создание неких «мутных» прокладок в виде «прокси-бирж» с торговлей криптовалютой между конкретными представителями бизнеса в России, Китае и других странах. Крипта в этих схемах — не что иное как цифровой инструмент обеспечения бартерных сделок, не более того. Однако, санкционные запреты смогут дотянуться и до криптобирж, и примеры есть.
Вообще, идея создавать платёжные системы с «заметанием следов» не так проста и при ближайшем рассмотрении не спасает расчёты в фиатных (реальных, настоящих. — «МК») валютах, просто потому, что последние в итоге терминируются на банковских счетах. Требуется закрытый контур, куда не могут «влезть» иностранные регуляторы или транснациональные банки.
— Помех особых я не вижу: не так уж сложно создать аналоги и примеры реализованных систем есть. Упомяну нашу Систему передачи финансовых сообщений Центробанка (СПФС), которая успешно работает в нашей стране Похожие системы функционируют и во многих других государствах мира .Отмечу, что в любом подобном проекте, кроме функционала, важна клиентская база — именно её размер поставил существующий SWIFT на первое место.
— У КНР действительно есть свой многолетний опыт работ с этой исламской республикой, давно находящейся под западными санкциями, через специально созданный банк. Он вообще не выходит ни на какие системы типа SWIFT, а поэтому «незаметен» транснациональным банкам. В текущих геополитических реалиях приходится вынужденно создавать дублирующие каналы платежей, коммуникаций, некоторых сервисов. Привлекаются даже криптоинструменты. Все это, конечно, не очень эффективно с точки зрения экономики, но зато снижает риски блокировки, отказов в обслуживании и других подобных проблем. Крупномасштабная система с множественными участниками, видимо, более удобна, более функциональна и имеет меньшие издержки на одну операцию, с другой стороны, она более заметна.
