Как российскому рынку труда помогли бы гастарбайтеры из Индии, Ирана, Северной Кореи Поделиться
Росстат представил социально-демографический «портрет» типичного мигранта в РФ – это молодой женатый мужчина из Таджикистана. В статистике за 2023 год, которую приводит ведомство, четко просматриваются неблагоприятные для отечественного рынка труда факторы. В частности, основную массу гастарбайтеров составляют люди с низким уровнем образования и профессиональных навыков, что в текущих условиях всё меньше отвечает потребностям работодателей и экономики.
Фото: freepik.com
Прошлый год отметился серьезной убылью миграционного потока: в Россию из-за рубежа приехало 560,4 тысячи человек — на 23% меньше, чем годом ранее. И это минимальное значение с 2013 года: тогда было 482 тысячи, следует из бюллетеня Росстата «Численность и миграция населения Российской Федерации». Тут, конечно, надо делать поправку на то, что статведомство оперирует только официальной информацией. В качестве мигрантов Росстат учитывает тех иностранцев, кто зарегистрировался по месту проживания на срок девять месяцев и более. Эти данные ему предоставляют территориальные органы МВД. В итоге какая-то часть иностранцев вообще не отражена в статистике.
По информации статслужбы, 55% мигрантов – мужчины, 45% — женщины; 76% находится в трудоспособном возрасте, причем преобладают люди не старше 24 лет. Прежде всего в Россию едут на заработки граждане Таджикистана (31%) и Киргизии (10%), на жителей Украины, Армении и Казахстана приходится по 9% от совокупной численности мигрантов, Узбекистана – 4%. Около 40%, главным образом таджики, имеют паспорта РФ. В браке состоит 51% приезжих. Около 80% предпочитают российские города проживанию в сельской местности. Наконец, главное – низкий уровень образования: у 39% мигрантов оно среднее общее (закончили школу), у 22% — среднее профессиональное (выпускники колледжей и техникумов), и лишь у 9% (включая 133 доктора наук) — высшее профессиональное.
— У миграции в Россию во многом таджикское лицо, — говорит профессор Финансового университета при правительстве РФ Алексей Зубец. – Сегодня это самая бедная страна на постсоветском пространстве, которая десятилетиями пребывает в состоянии тлеющей гражданской войны. Вся цивилизация там заканчивается за пределами столицы – Душанбе, а в сельской горной местности люди привыкли обходиться без электричества, без горячей воды, без медицинских услуг. Граждан Таджикистана гонит к нам нужда. Плюс в самой стране выстроена целая система поставки в Россию рабочей силы, особый бизнес, который у нас поддерживается крупными компаниями. Что касается мигрантов с высшим профессиональным образованием, в основном это выходцы из Белоруссии, Украины, Казахстана, Узбекистана. Таджики с вузовскими дипломами в Россию не едут: для них не проблема хорошо устроиться на родине. Кроме того, из Центральной Азии к нам перебирается много русских с высшим образованием.
— Прежде всего проблемами, с которыми российская экономика столкнулась в первой половине 2023-го – это падение экспорта, рост инфляции, снижение реального курса рубля в январе-марте почти на 15%. Кроме того, целый ряд регионов стал ограничивать мигрантам возможности для трудоустройства в отдельных секторах – на транспорте, в общепите, в силовых структурах. По сути, для них остались стройка и ЖКХ, два основных потребителя дешевой рабочей силы, причем – исключительно в городах, где живет две трети населения РФ. Впрочем, в сельской местности есть предприятия, которые набирают иностранцев именно в агрокомплексы, поскольку работать там некому.
— Почему бы и нет? Что касается Шри-Ланки, это, с одной стороны, бедное государство с проблемной, разрушенной экономикой, а с другой – там хватает людей с высшим образованием и ценными навыками. Однако мне непонятно, почему в Россию почти не едут северные корейцы — дисциплинированные, приученные к условиям сложной работы на промышленных предприятиях. Непонятно, почему до сих пор не налажен импорт рабочей силы из Ирана, где масса классных специалистов, в том числе в молодежной среде: они нашей экономике точно больше подходят, чем выходцы из Таджикистана, которые порой связаны с экстремизмом, наркоторговлей и другими преступными делами.
— Возможно, дело в том, что Россия заключила с Таджикистаном соглашение об облегченной процедуре получения гражданства и, соответственно, трудоустройства, — таджики имеют фактически те же права, что и россияне. Запрос на низкоквалифицированные кадры исходит в основном от строительного сектора, который в 2024 году обречен на стагнацию из-за окончания срока действия льготной ипотеки. К станку их не поставишь, в отличие от северных корейцев, иранцев, даже кенийцев, среди которых много прекрасных программистов…
Разумеется, дешевая рабочая сила на стройку нам тоже нужна, и здесь пригодились бы, например, люди из Бангладеш или Индии. Кстати, индусы — очень хорошие строители, не замеченные в проявлениях экстремизма, умеющие возводить высотные здания буквально вручную, без применения спецтехники.
— Действительно, стране нужна новая миграционная политика, нацеленная на привлечение работников из других регионов мира, не только из Центральной Азии. Есть все основания считать, что таджикские схемы являются коррупционными. К сожалению, в эту практику включены те российские чиновники (занятые в частном и в государственном бизнесе), которые у нас отвечают за прием мигрантов из этой страны. Зачем ее гражданам мы предоставили право на получение второго гражданства? Некогда Таджикистан отказался вступать в ЕАЭС, где у России единое торговое пространство с другими участниками, в том числе для рабочей силы. И, по сути, выиграл, выторговав себе такую вот привилегию. И теперь Россия не знает, что ей делать с этими новыми своими гражданами, которые в массе своей не платят налоги, не знают русского языка и вообще доставляют кучу хлопот.
