Недавная «сенсация» от «Аль-Арабии» про отказ Судана разместить российский военно-морской объект в Порт-Судане была быстро опровергнута – но вновь привлекла внимание к этому проекту. Мнения разнятся: для одних это «возрождение великой державы с глобальными интересами», для других – «очередная заморская авантюра за деньги налогоплательщиков».
Строго говоря, о полноценной базе речь пока не идёт. Россия планирует построить в Порт-Судане пункт материально-технического обеспечения флота (ПМТО). Там будут размещаться до 300 человек личного состава, и стоять одновременно до четырёх кораблей.
С другой стороны, широко известный и сыгравший заметную роль в Сирийской гражданской войне Тартус – формально тоже всего лишь 720-й ПМТО ВМФ России. В советские времена он вполне справлялся с регулярным обеспечением, ремонтом и снабжением мощной Средиземноморской эскадры ВМФ СССР. К тому же, даже крупные базы флота за рубежом в Советском Союзе было принято называть исключительно ПМТО.
Стратегически важный морской коридор Баб-эль-Мандебского пролива и его окрестностей, Красного моря и Аденского залива, привлёк самое пристальное внимание советских военных ещё в годы Холодной войны. Не случайно именно здесь, в сомалийской Бербере на южном берегу Аденского залива, в 1960-х начала работать одна из крупнейших зарубежных баз советского флота. Теперь там, уже в самопровозглашённом Сомалиленде, обосновались военные ОАЭ. Когда в 1977 году СССР поссорился с Сомали, базу экстренно перевели на эфиопский остров Нокра архипелага Дахлак. Теперь там, уже в независимой Эритрее, по слухам находится секретная израильская база. Советские корабли часто стояли на якоре в Йемене: в порту Адена и у острова Сокотра, хотя технически там баз или ПМТО не существовало.
Лишь после распада СССР советские корабли покинули эти воды, где раньше поддерживали постоянное присутствие. Теперь российский флот посещал воды Красного моря и Аденского залива эпизодически. В основном по трём причинам – дальние морские походы, переходы между Владивостоком и западными российскими базами, и борьба с пиратством.
И вот – Россия возвращается в Красное море?
Почему все строят базы в Индийском океане?
Россия включилась в новую гонку по созданию военно-морских объектов на восточно-африканском побережье далеко не первой. Этот увлекательный процесс идёт уже много лет – и участвуют в нём даже страны, вроде бы не замеченные в претензиях на статус великой державы. Слишком уж важным является этот коридор для международной морской торговли: через него идёт 10% морских перевозок, и авария перегородившего Суэцкий канал танкера Ever Given стоила мировой экономике почти 10 миллиардов долларов в сутки. Слишком уж нестабильно на всех окрестных берегах, и слишком уж интересные события разворачиваются в сопредельных африканских регионах.
Возьмём маленькую страну Джибути с её удобно расположенным прямо у входа в Баб-эль-Мандебский пролив заливом Таджура.
Французские военные отсюда после провозглашения независимости попросту не ушли. Париж по сей день считает чуть ли не половину Африки своей сферой влияния, и не раз подкреплял свои амбиции штыками Иностранного легиона и постколоникальных войск «марин» (не путать с морской пехотой, которой они не являются). Здесь постоянно находятся более тысячи французских военных, в основном 5-й смешанный полк «марин», а нередко и их коллеги по НАТО из Германии и Испании.
Американцы обосновались в Джибути в 2002 году, развернув военно-морскую экспедиционную базу «Кэмп Лемонье» – единственный постоянный военный объект США на африканской земле. Глобальная война с терроризмом, знаете ли, ничего личного. Американцев здесь больше всего – примерно 4-5 тысяч.
Несколько неожиданно для всех в 2011 году в Джибути явились японцы. Вооружённых сил у них до сих пор формально нет, имперские амбиции остались в прошлом – а военно-морская база в Африке есть. Всё из-за гадких сомалийских пиратов и террористов, сами понимаете. Около 600 бойцов Сил самообороны с несколькими патрульными и транспортными самолётами.
Следом явились итальянцы, которым район Африканского рога не даёт покоя с конца XIX века. В 2013 году ВВС Италии построили здесь базу «Amedeo Guillet». Объект назвали в честь лихого мастера спецопераций Амедео Гийе, который во времена Второй мировой войны участвовал в боях против британцев. Здесь обычно находятся около ста итальянских военных, морских спецназовцев и операторов ВВС с беспилотниками MQ-1 Predator. Тоже «сугубо против пиратов».
Все вышеперечисленные военные более-менее дружественны друг другу по условному «глобальному Западу». С 2017 года атмосфера стала увлекательнее: в Джибути, несмотря на крайнее неодобрение Вашингтона и Токио, пришли военные Народно-освободительной армии Китая.
Они развернули крупномасштабное строительство, и уже сейчас китайский контингент – второй по численности после американского. Формально НОАК здесь тоже занимается сугубо борьбой с пиратством и «поддержкой гуманитарных операций в Африке». Неформально все, особенно американцы, подозревают Пекин в откровенной проекции силы и контроле над важнейшей магистралью Баб-эль-Мандебского пролива.
И ладно бы Джибути, где военные разных стран уже толкаются локтями от тесноты – и куда уже собрались присоединиться саудовцы. Военные объекты иностранных государств появляются в районе Африканского рога и в других местах.
В том же 2017 году Турция открыла военную-базу во всё ещё изрядно анархическом сомалийском Могадишо. Следом, в начале 2018 года, Анкара подписала с суданским правительством договор об аренде на 99 лет острова Суакин на Красном море – где турецкая военная база была ещё в османские времена. Но это было со свергнутым ныне президентом аль-Баширом, и теперь перспективы базы на Суакине туманны.
Объединённые Арабские Эмираты, один из главных соперников Турции, в том же 2017 году договорились о создании своей военной базы в Сомалиленде – непризнанном, но относительно спокойном государстве на севере Сомали. Годом ранее они при помощи дружественных египтян создали военную базу в Эритрее, в Асэбе. А в 2018 году эмиратовские военные высадились на острове Сокотра, где была якорная стоянка советских кораблей.
Ну а самым загадочным военным объектом в регионе остаётся израильская база на эритрейском архипелаге Дахлак – где во времена Холодной войны был 533-й пункт материально-технического обеспечения ВМФ СССР. Официально его существование опровергается так же, как и израильского ядерного оружия – но слухи ходят разные, в том числе в авторитетных западных аналитических источниках вроде «Stratfor». Кроме того, давно ходят слухи о секретных объектах Ирана – и в Сомали, и в Эритрее.
Чем полезна может быть база в Порт-Судане?
На фоне этой «второй гонки за Африку» не появиться в настолько важном регионе – как-то даже уже и неприлично. Да и ПМТО с тремя сотнями человек и стоянкой под четыре корабля – для великой державы скромно даже на фоне японцев в Джибути.
Расходов немного: в отличие от западных, японской и китайской баз, платящих Джибути десятки миллионов долларов в год, Россия договорилась с Суданом о базе без арендной платы, только за контракты для местных компаний. А вот польза может быть серьёзной и разнообразной.
База ради базы и великодержавной картинки в СМИ «отсель грозить мы будем НАТО» – это действительно глупо. Увы, российский флот – бледная тень большого советского, да и тот мог в случае большой войны разве что героически погибнуть, утопив пару авианосцев. Слишком несопоставимы силы, и баланс только ухудшается: российские кораблестроители до сих пор не спустили на воду ни одного нового эсминца, не говоря уж о давно анонсированных авианосцах, тогда как те же китайцы лепят новые большие корабли как баоцзы.
Серьёзной угрозы американцам база в Порт-Судане не представляет, хотя у них может хватить дури кинуться ставить палки в колёса просто из принципа. В конце концов, именно американцы помешали российской стороне присоединиться к тесной компании баз в Джибути в 2014 году, и тоже сугубо «из вредности».
Однако всё зависит от того, как именно использовать этот инструмент. Вряд ли проект затеян «для картинки», при грамотном применении его потенциал огромен. И речь далеко не только о военных и военно-технических аспектах – вроде, скажем, отдыха и дозаправки кораблей, гоняющих пиратов или идущих из Севастополя во Владивосток.
Африканский Рог и Аравия – сложные, нестабильные районы, где вести мирный бизнес, заниматься инфраструктурными проектами и водить суда без маячащих за гражданскими специалистами фигур с солидными стволами может быть крайне небезопасно.
В то же время, экспорт безопасности в разных формах – дело перспективное как раз для проблемных регионов с вакуумом силы и усталостью от старых игроков. Особенно со стороны силы, которая не занимает чьей-то стороны, не вызывает у местных жителей стойкой «аллергии», как США и Франция, и в то же время готова к решительным действиям – в отличие от того же Китая. Для экспорта безопасности базы, даже в форме «умеренного» пункта МТО – бесценны.
Российский экспорт в регионе отнюдь не обязан ограничиваться безопасностью. Сейчас экономическое сотрудничество Москвы с Суданом, кроме золотодобычи, развито относительно слабо – но интересы российских компаний на африканском континенте растут. К примеру, уже есть проект строительства российского нефтеперерабатывающего завода как раз в Порт-Судане, куда и так идёт нефть с суданских месторождений. Есть идеи строительства российскими компаниями АЭС и ГЭС на Ниле и его притоках.
База может стать «воротами в Африку» на десятки лет впредь – особенно если Россия сможет помочь новым властям Судана (с которыми, собственно, и договорились о базе после свержения диктатора аль-Башира) навести порядок и мир в их огромной, но бедовой стране.
Из Судана до сих пор нет хороших шоссейных и железных дорог в соседнюю ЦАР – где позиции России уже достаточно сильны. Прекрасный повод для расширения сотрудничества. На западе – Чад, где недавно в бою с повстанцами погиб президент Идрис Деби, где сейчас разворачиваются протесты против его преемника-сына и покровителей-французов, и где для российских интересов тоже могут открыться различные возможности.
В целом Африка, после деколонизации остававшаяся самым проблемным континентом, в ближайшие десятки лет может превратиться в зону мощного роста и «новую Азию». Своевременное и многоплановое включение в эти процессы, без чрезмерной надменности и самоуверенности, как американцы и французы, и с многолетним пониманием континента, в отличие от китайцев, может стать важным фактором развития и самой России.
