Своя морковь стала дороже привозных бананов
Продуктовые контрсанкции – зло. Сегодня в этом не сомневаются 36% россиян, тогда как в 2014 году, когда Москва ввела антизападное продовольственное эмбарго, так считали лишь 9% населения. Итоги свежего опроса ВЦИОМ свидетельствуют о крушении иллюзий. Фокус государства, обещавшего горы качественной и недорогой отечественной еды, разоблачен очень многими в зрительном зале. «Симметричный ответ», продлеваемый ежегодно, возвращается бумерангом, оборачивается ворохом несуразностей. Апофеозом которых стало видео, продемонстрированное на последней «Прямой линии» президента, когда у главы государства спрашивали, почему российская морковь и картошка в магазине дороже эквадорских бананов.
Фото: Наталия Губернаторова
Это не единственный парадокс продуктовых контрсанкций. Их список бесконечен. В нем галопирующая продовольственная инфляция и отчаяние стариков, которые видят в супермаркетах морковь за 150 рублей, свеклу за 200, картофель за 100. (Как теперь сварить борщ?) В нем – беспощадный монополизм нескольких крупных агропредприятий и исчезновение самого понятия «конкуренция». В нем — десятки тысяч тонн раздавленных и похороненных бульдозерами съедобных «иностранных агентов» — польских яблок, болгарского перца, финского сливочного масла, австралийской мраморной говядины, норвежской семги, французского сыра «Пармезан» и испанского хамона.
Все эти годы нам с высоких трибун внушали, что благодаря эмбарго и импортозамещению сельское хозяйство сделало огромный рывок. Возможно, здесь есть доля истины: Россия действительно становится самодостаточной в сегментах с высокой рентабельностью, в частности, аграриям удалось успешно импортозаместить три продуктовые категории – мясо птицы, свинину и помидоры. Но куда важнее и трагичнее, что за продэмбарго заплатил потребитель: в стране за годы действия ограничений подорожали как импортные, так и отечественные продукты, выяснила консалтинговая компания KPMG. Цены на сливочное масло, мороженую рыбу, белокочанную капусту, макароны, подсолнечное масло и пшеничную муку взлетели на десятки процентов — в разы выше средней по стране инфляции.
Одновременно сузился ассортимент, прилавки заполонил фальсификат, отечественный производитель утратил стимул повышать качество товаров – из-за отсутствия на рынке импортных аналогов и в погоне за сверхприбылью. Аналитики РАНХиГС и Российской экономической школы оценили ежегодные потери граждан от контрсанкций в 445 млрд рублей – примерно в 3 тысячи на человека в год. Общие последствия оказались намного серьезнее. Да, люди свыклись с отсутствием в магазинах европейских колбас и «молочки», да, в условиях коронакризиса многие стали экономить на еде. Но как уложить в сознание тот горький факт, что банальная свекла теперь многим не по карману?
Кстати, стоимость продуктов отечественного производства по-прежнему сильно зависит от курса рубля и импортных поставок: мясная промышленность нуждается в зарубежных эмбрионах, растениеводство – в семенах и удобрениях, а молочная продукция – в ингредиентах, прежде всего в пальмовом масле. Вообще импортозамещение – категория крайне условная и переменчивая. Например, аграриям и торговым сетям нет особого смысла запасаться морковью на год вперед, и когда на складах она заканчивается, проще завозить ее из Израиля и других теплых и пока, к счастью, неподсанкционных стран. Закупая за валюту, разумеется.
Наше правительство вот уже полгода минимум пытается придумать какой-то хитрый способ, чтобы сдержать разогнавшиеся цены на продовольствие. Чего только не пробовали: и административно управляли ценами, и пытались «по хорошему» договориться с поставщиками, и интервенционные фонды организовывали, и пошлины поднимали, и демпфер внедряли. А цены на еду все растут и растут. Так, может быть, воспользоваться старым-добрым рыночным рецептом: усилить конкуренцию, снять эмбарго, открыть границы для всех видов еды? Глядишь – и цены на нее пойдут не вверх, а вниз. Ведь, как выяснили исследователи РАНХиГС, выбор продовольствия в качестве основного оружия в санкционной войне себя не оправдал. Власти РФ были уверены, что коллективный Запад не найдет замены российскому рынку и понесет ощутимый урон. Однако США, Канада, Австралия, страны ЕС сумели достаточно быстро обрести альтернативных торговых партнеров, а их фермеры – компенсировать первоначальные потери. В итоге продэмбарго оказало массовый поражающий эффект прежде всего на россиян. Таков итог извечной отечественной игры в соседа, у которого «сдохла корова». Бананы из Эквадора у нас неизменно будут стоить дешевле, чем морковь из Рязанской области.
