«Задача не из легких» Поделиться
Фото: freepik.com
По итогам первого полугодия 2024 года объемы турецких поставок в РФ снизились почти на 22% (до $3,79 млрд) по сравнению с аналогичным периодом 2023-го, следует из опубликованных Советом экспортеров Турции (TİM) данных. Таким образом, Россия опустилась с 7-го на 10-е место в списке основных покупателей турецких товаров, прежде всего промышленных; ее доля в общем экспорте составляет лишь около 3,5%.
По словам Хакана Топкурулу, система SWIFT стала «страшным сном» для стран, находящихся в зависимости от Запада, поскольку она позволяет ему контролировать все денежные потоки. Чтобы избавиться от препятствий, Москва и Анкара должны «предпринять быстрые шаги к взаимному использованию национальных валют». В мае на ту же тему высказался российский посол в Турции Алексей Ерхов.
Из-за давления западных финансовых регуляторов и риска подпасть под вторичные санкции турецкие банки не принимают платежи из РФ, заметил дипломат. Соответственно, импортеры не могут перечислить средства за закупаемую продукцию, а экспортеры их не получают.
Аналогичные сюжеты разворачиваются повсеместно. Так, цифровой банк из Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ) Wio стал отклонять переводы в дирхамах от физлиц из РФ, хотя до последнего времени ничего подобного за ним не замечалось. В вопросах приема и отправки платежей Wio регулируется Центробанком ОАЭ. Россиян, обладавших видом на жительство Дубая, он привлекал своей гибкой политикой и удобными сервисами: мог открывать счета онлайн, оформлять мультивалютные карты, предоставлять депозиты с высокими ставками и доступ к рынку ценных бумаг.
На днях перестали проходить и платежи китайским контрагентам через банк «ВТБ Шанхай», считающийся флагманом по транзакциям в КНР. После введенных 12 июня Минфином США санкций против Мосбиржи доля платежей, доходящих до китайских кредитных организаций, снизилась до 40-60%.
«Очень похоже на то, что общая с Турцией платежная система актуальна только для Анкары, — говорит экономист, директор по коммуникациям BitRiver Андрей Лобода. – Хотя создать «мост» для реализации финансовых потоков не очень сложная задача, она требует времени и технологий. Для Кремля это сейчас не является приоритетом, поскольку у него хватает торговых партнеров с экспортным потенциалом как у Турции. Нужно универсальное решение, которое позволит смягчить проблему транзакций».
Лобода напомнил, что примером интеграции национальных платежных систем является совместный проект центробанков Ирана и РФ, предусматривающий скорый запуск в РФ иранской системы Shetab. Что касается российского «Мира», на международной арене он довольно уязвим — его масштабирование осложнено санкционными угрозами. С начала 2024 года карты «Мир» перестали принимать в Киргизии и в большинстве банков Армении, с ними также отказался работать крупнейший казахстанский банк Halyk Bank.
«Создание совместной платежной системы с Турцией — задача не из легких, — говорит руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев. — Ведь необходимо обеспечить совместимость стандартов, валютных операций, законодательную базу. Такой продукт должен взаимодействовать с существующими платежными системами по всему миру. Реализации проекта могут попытаться помешать США и Евросоюз, вводя санкции или оказывая давление на банки. В случае наличия у сторон политической воли, необходимых ресурсов, а также отсутствия серьезных препятствий система могла бы быть запущена в течение одного-двух лет. Однако более реалистичным сроком видятся три-пять лет».
