Олег Кобяков: «В борьбе с голодом мир отброшен на 15 лет назад» Поделиться
В глобальных прогнозах на 2024 год продовольственные кризисы фигурировали в качестве одной из главных мировых угроз. Причин тому называлось несколько. Во-первых, неблагоприятные для урожая погодные условия — засуха. Во-вторых, геополитические конфликты и связанные с ними экспортные ограничения. Год подходит к концу. Сбылся ли прогноз? Столкнулся ли мир с новой волной продовольственного кризиса? Об этом в эксклюзивном интервью «МК» рассказал директор московского отделения Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (ФАО) Олег Кобяков.
Фото: freepik.com
— Приходится констатировать, к сожалению, что неутешительный прогноз сбылся. В текущем году хронически голодающих было примерно на 152 млн больше, чем в 2019-м, в районе 733 млн человек. Каждый одиннадцатый в мире. И каждый пятый на самом проблемном континенте — в Африке.
Согласно последнему ежегодному докладу «Положение дел в области продовольственной безопасности и питания в мире в 2024 году», составленному экспертами 5 специализированных учреждений, программ и фондов Организации Объединенных Наций, число голодающих в мире не снижается уже три года подряд.
Конечно, ФАО, другими структурами ООН и прежде всего национальными правительствами много сделано и делается для достижения цели устойчивого развития и полной ликвидации голода. Тем не менее, по прогнозам, к концу нынешнего десятилетия все равно хронически недоедать в мире будут 582 млн человек. Более половины из них будут проживать в странах Африки. В целом это примерно на 130 миллионов человек больше, чем в сценарии, составленном до пандемии COVID-19.
Помимо голода распространенность «умеренного или серьезного отсутствия продовольственной безопасности» (по терминологии ФАО) остается выше допандемического уровня. В 2023 году 28,9% населения мира, а это 2,33 миллиарда человек, не могли позволить себе здоровые пищевые рационы.
ФАО вынуждена признать: в нашей борьбе с голодом мир отброшен на 15 лет назад, масштабы недоедания вернулись к показателям 2008–2009 годов. Но это не значит, что нужно опускать руки, напротив, следует мобилизоваться и переломить эту негативную тенденцию, заложить базу для выхода из нее.
— Одна из предпосылок продовольственного кризиса, по словам аналитиков, — нарушение цепочек поставок зерна и масличных культур на мировой рынок. Так ли это на самом деле? Изменились ли основные поставщики и что будет с ценами в следующем году?
— ФАО составила в целом положительный прогноз по этому виду важнейшего пищевого сырья. Производство зерновых по миру по итогам 2024 года достигнет 2854 млн тонн, что немного больше, чем в прошлом году, и знаменует собой новый абсолютный максимум.
Правда, необходимо учитывать и влияние негативных факторов. Это, во-первых, слабые национальные валюты во многих странах, зависящих от закупок продовольствия на мировых рынках. Во-вторых, более высокие тарифы на фрахт, что сказывается на экономической доступности продовольственных товаров, доставляемых из мест производства в места потребления.
Наконец, в-третьих, обоснованные опасения по поводу неблагоприятных погодных условий для урожая 2024 года в ведущих странах-экспортерах, что может сказаться на объемах экспортной продукции и что создает риск роста цен для стран-импортеров.
Тем не менее согласно анализу зернового рынка, завершенному ФАО в июле этого года, производство пшеницы в мире вырастет в первую очередь за счет хороших показателей в странах Азии.
В то же время неблагоприятные погодные условия в ключевых районах производства пшеницы в Российской Федерации обусловили прогноз более скромного урожая по сравнению с прошлым годом.
ФАО улучшила свой прогноз по фуражному зерну в значительной степени по причине отменных производственных показателей по урожаю кукурузы в Аргентине, Бразилии, Турции и на Украине. Хуже ситуация с выращиванием кукурузы в Индонезии и ряде стран в южной части Африки, где засуха, а также в Пакистане.
Пятерка основных производителей в последние годы стабильна и выглядит так: Китай, США, Индия, Россия и Бразилия. Однако Китай и Индия сами потребляют большую часть выращенного зерна, поэтому «группа отрыва» среди экспортеров этой продукции выглядит иначе: США, Россия, Бразилия, Аргентина и Украина, за которой следуют страны ЕС.
Эксперты ФАО полагают, что в целом в 2024–2025 годах ситуация на мировом рынке зерна будет оставаться стабильной.
— Много говорят о мировом дефиците кофе. Так ли серьезна проблема и как она отражается на стоимости зерен и напитков из них? Как неурожай кофе отразился на российском рынке и чего кофеманам ждать в следующем году?
— Фундаментальный закон рынка о регулировании цен балансом спроса и предложения никто не отменял. Безусловно, оптовые покупатели и торговые сети реагируют на новость о засухе, поразившей двух крупнейших производителей кофе — Бразилию и Вьетнам. Определить, насколько падение предложения скажется на цене конечного продукта, на 25% или на все 40%, сложно. Но очевидно, что дисбаланс в любом случае сохранится.
Потребление этого энергетического напитка в мире в 2023 году, по данным Международной организации по кофе (ICO), достигло 175,6 млн мешков по 60 кг. А это означает, что ежедневно в мире объем выпиваемого кофе эквивалентен примерно 2,25 миллиарда чашечек!
Россия активно закупает кофе, которое сама не производит, в основном во Вьетнаме (46%) и Бразилии (20%). В числе стран-поставщиков фигурируют также Индонезия, Индия, Уганда, Эфиопия, Гондурас, Колумбия и Нидерланды.
Ну а чего ждать кофеманам? Только хорошего. Охотно переиначу английскую поговорку: нельзя купить счастье, но можно позволить себе чашечку кофе. А это ведь, особенно для спешащего горожанина, почти одно и то же!
— Другой продукт, вызывающий опасения мировой общественности, — рис. Его производство сокращается и, если верить прогнозам, мир вот-вот столкнется с дефицитом риса. Есть ли такая опасность?
— ФАО не ожидает дефицита риса в этом сезоне. Спад в Мьянме будет в значительной степени компенсирован высокими темпами посевных работ и дождями на большей части территории Индии. В этой стране ФАО прогнозирует рекордные урожаи риса, выращиваемого в сезон хариф. Правда, произошло снижение котировок на рис басмати, что вызвано поступлением риса нового урожая и отменой правительством минимальной стартовой цены, используемой для регистрации экспорта этого сорта риса.
В следующем году объем международной торговли рисом, сократившийся в начале года текущего, снова возрастет и достигнет 54,3 млн тонн, чему будут способствовать его закупки странами Ближнего Востока и Африки.
В целом ситуация на этом рынке стабильная. Мировое производство риса в сезоне 2024–2025 годов, по нашим прогнозам, достигнет исторического максимума в 539,2 млн тонн. Так что риса, который наряду с зерном и картофелем во многих странах считается вторым, если не первым, хлебом, будет в достатке.
— Еще один проблемный продукт — сахар-сырец. По данным трейдеров и аналитиков, он дорожает, и на мировом рынке ожидается его нехватка. Как известно, сахар используется при приготовлении множества готовых продуктов, например в качестве консерванта, подсластителя. Видит ли ФАО в этом проблему? И актуальна ли она для России?
— Вы правы, сахар-сырец подорожал. В сентябре индекс цен на сахар, составляемый ФАО, поднялся на 10,4% по сравнению с августом. Повышательный тренд задан опасениями по поводу сокращения предложения на мировом рынке в предстоящем сезоне 2024–2025 гг. Основной причиной подрастания мировых цен стало ухудшение видов на урожай в Бразилии, что вызвано продолжительной засушливой погодой и пожарами, уничтожившими весомую часть полей сахарного тростника.
Не секрет, что подорожавшие ископаемые виды энергоносителей побудили ряд стран в Европе и Бразилии перейти на виды топлива с содержанием этанола, получаемого из сахарного тростника, что в конечном счете обходится дешевле.
Общему росту мировых цен на сахар способствовали также опасения по поводу того, что решение правительства Индии снять ограничения на использование сахарного тростника для производства этанола может сократить экспорт сахара из этой страны.
Можно встретить прогнозы, что в новом сезоне-2024−2025 ожидается дефицит сахара в объеме 700 тыс. тонн. Затронет ли это Россию? Думаю, только косвенно, поскольку страна в полной мере обеспечивает себя свекловичным сахаром. Нехватки этого востребованного продукта не наблюдается, сахар в России входит в социально значимую продовольственную корзину, поэтому цена на него контролируется.
— Как мировые тенденции по ценам на еду соотносятся с российской динамикой стоимости продовольствия? По каким продуктам Россия имеет конкурентные преимущества перед другими странами?
— Продовольственная корзина дорожает во всех странах мира, и Россия здесь не исключение. Помимо общего инфляционного давления в агросекторе основная причина удорожания конечной продукции — рост цен на важнейшие вводимые ресурсы: энергоносители, удобрения, семена, корма и кормовые добавки, средства защиты растений.
Современные цепочки поставок пищевых продуктов удлиняются, растет число посредников, и каждое новое звено такой цепочки «накидывает» к цене за свои услуги. Поэтому закупочная цена, скажем, столового яйца на ферме и на прилавке отличается в разы — не в пользу производителя и к огорчению покупателя.
Россия сегодня полностью обеспечивает себя зерном, свининой, птицей, рыбой, сахаром, растительным маслом и другими основными видами продовольствия. Цена российского топлива и удобрений, требующихся для производства отечественного продовольствия, существенно ниже среднемировой, поэтому всплески цен на глобальном рынке для российского потребителя сглаживаются.
Вот показательный пример: в 2014 году импорт мяса и мясопродуктов составлял порядка 1,6 млн тонн. Десять лет спустя импорт на конец года не превысит 300 тысяч тонн (из них 250 тысяч произведено в Белоруссии), в то время как экспорт вырастет до 700 тысяч тонн.
— Звучит прекрасно. Но россияне не перестают жаловаться на постоянно дорожающие продукты на прилавках…
— Да, россияне ощущают волатильность мировых цен на пищевое сырье и продовольствие по тем товарным позициям, которые либо не производятся (ну не растут в России бананы и какао с кофе!), либо производятся недостаточно (например яблоки).
Россия ввозит для внутреннего потребления чай, кофе, тропические фрукты. Или возьмем цитрусовые: почти половину объема поставок мандаринов, лимонов, апельсинов и грейпфрутов получаем из Турции. Те же мандарины, без которых не обходится по традиции ни одно новогоднее застолье у россиян, нам поставляют ОАЭ, Китай, Пакистан, страны Африки…
Увеличиваются масштабы закупок отдельных видов рыбы и морепродуктов, которые по природно-климатическим причинам в омывающих Россию морях и океанах не добываются и не выращиваются. В эту категорию входят дорада, сибас, семга, тунцы и тропические виды креветок.
— Насколько перечисленные вами мировые продовольственные тренды — увеличение числа недоедающих, рост цен на основные продукты, угрозы пищевой безопасности — актуальны для России? Если нет угрозы голода, то как нам быть с рисками роста цен на еду и снижения качества продуктов в условиях санкционных ограничений?
— Наши эксперты говорят, что человечество несет тройное бремя неполноценного питания: недоедание, дефицит витаминов и микронутриентов и переедание. Для России голод как массовое социальное явление остался в прошлом. Доля населения, которое элементарно недобирает пищевых калорий для поддержания физиологических потребностей организма, с 2020 года составляет менее 1,5%, что ниже статистической погрешности. Россия — сытая, благополучная в плане продовольственной безопасности страна, вошедшая в пресловутый «золотой миллиард» землян.
Тем не менее два остальных «мешка» продовольственных проблем россияне продолжают тащить на своей спине в будущее. Для России весьма актуальна проблема дефицита витаминов, прежде всего A, D и Е, а также таких микроэлементов, как железо и йод. Эта ситуация исправляется весьма медленно, поэтому российскому регулятору, возможно, придется пойти по пути, давно проторенному другими развитыми странами, — вслед за обязательным йодированием пищевой соли ввести обогащение, или «фортификацию», витаминами коровьего молока и пшеничной муки.
По-прежнему неприемлемо высокое потребление соли — оно в пять (!) раз превышает рекомендованную ВОЗ норму, составляющую не более 2,5 г натрия, или 5 г соли, в день. Если вы посмотрите на этикетку любой импортной бутылки питьевой воды, то увидите, сколько она содержит натрия. Нам, к сожалению, пока до этого далеко, хотя Роспотребнадзор и Минздрав давно уже бьют в набат.
Наконец, наши соотечественники большие сладкоежки — доля сахаров в общем балансе получаемых с пищей углеводов по России зашкаливает. Суммарно избыточное потребление соли и сахара ведет к стремительному росту заболеваемости болезнями сердечно-сосудистой системы, сахарным диабетом, некоторыми видами онкозаболеваний — и к росту смертности в продуктивном возрасте, а также к замедлению роста продолжительности жизни.
Что касается возможного «роста цен на еду и снижения качества продуктов», то я бы не хотел говорить о рецептах замещения в рационе более дорогих и качественных продуктов на более дешевые и менее питательные. Здоровая, полезная и вкусная продуктовая корзина на самом деле не столь дорога и доступна подавляющему числу россиян. Один из самых доступных резервов здесь — сокращение порчи продуктов. В домохозяйствах выбрасывается в среднем от одной пятой до трети всех купленных продуктов. Подходите рачительно к наполнению своего холодильника и сможете быстро убедиться в том, что вы стали тратить меньше на привычную еду, а на высвободившиеся средства сможете позволить себе, например, больше фруктов!
Тут самое время вспомнить о «пирамиде потребностей», выстроенной американским психологом Абрахамом Маслоу. У него не было никаких иллюзий насчет того, что удовлетворение физиологических потребностей есть основа основ. Как он подчеркивал, воистину идеальное общество, считающее себя счастливым, это общество сытых людей, у которых нет никаких поводов для страха или тревоги. Поэтому не хлебом единым жив человек, но и без хлеба насущного — никак.
