В обществе насаждаются дремучие рыночные принципы, не имеющие ничего общего с современной экономической наукой
Существенно возросшая в последнее время медийная активность Алексея Кудрина имеет несколько версий-объяснений.
Фото: Геннадий Черкасов
Считается, что Кудрин надеется занять высокую правительственную позицию — вице-премьерскую, если не премьерскую (президентских амбиций у сибарита Кудрина нет).
Нельзя исключать, что Кудрин в открытую лоббирует чьи-то меркантильные интересы. В обмен на ответную поддержку «по запросу», разумеется.
Наконец, Кудрин вплотную занялся приватизацией потенциала главного системного либерала, бесхозного после смерти Гайдара и ухода в тень Чубайса. Эдакого местечкового заводилы, но с массой попутных вкусняшек — от получения разнообразной ренты до продвижения собственных интересов.
Все бы ничего, но такие игрища сопровождаются насаждением в обществе, разъедаемым ржавчиной ЕГЭ, дремучих рыночных принципов, не имеющих ничего общего ни с современной экономической наукой, ни с будущей постковидной практикой.
Тем не менее Кудрину внимают, ибо «гуру». Возьмем интервью «бодхисатвы» по итогам ПМЭФ-2021 и покажем, как доморощенные псевдолибералы нас дурят.
Вообще, новые корпоративные международные правила ESG (environment, social, governance) состоят из трех аспектов: окружающая среда, социальная ответственность, корпоративное управление.
Но в России ESG трактуются исключительно как снижение углеводородной зависимости. О социальной ответственности бизнеса или о новых подходах к корпоративному управлению в части конвергенции интересов бизнеса, общества и государства — молчок.
Кудрин, к слову, так и говорит: «Идея ESG — она как раз существенно ориентирует предприятия на изменение своей углеродной зависимости во всех потребляемых товарах, предметах, топливах».
Стоп, стоп. Глобальная экологическая повестка стартовала не сегодня и даже не вчера, а как минимум полвека назад, в середине 1970-х. Когда после введения ближневосточного нефтяного эмбарго автоконцерны перешли на выпуск малолитражек с экономичными двигателями. Все это когда-то уже было.
Сегодня одни страны, прежде всего европейские, уменьшают свой углеродный след, другие, как Китай и отчасти США, его наращивают. Но все сходятся в том, что те же электромобили нуждаются в подзарядке. А электроэнергия производится и еще долго будет вырабатываться не только на ГЭС или АЭС, но и на ТЭЦ с использованием нефти и газа. Как и теплоэнергия, особенно в частных домах.
Потребление нефти, несомненно, будет снижаться, но и на рынке ее больше не станет, значит, ценовой баланс плюс-минус сохранится. Сказанное не означает, что нам нужно продолжать паразитировать на нефтегазовом экспорте. Речь о том, что передергивание — не лучший аргумент в споре.
Еще одно соображение: для «рыночников» ключевым индикатором востребованности продукта, здесь — углеводородов, выступают рыночные котировки. По идее, они должны падать, эпоха-то меняется. А они растут — ошибается гадалка.
Последнее в этой части. Природные богатства — не только сырьевое проклятие, но и сырьевое благословение, посмотрите на Канаду, Австралию, Норвегию, ОАЭ, а в последние годы — на Мексику. Следовательно, сегодня нужно педалировать тему глубокой переработки нефтегаза, а не вступать в завуалированное противостояние с крупнейшими углеводородными госкомпаниями (частники или угольщики в списке «противников» отчего-то не упоминаются).
Про металлургов, «нахлобучивших» государство на 100 млрд рублей, слышали все. Причем 100 млрд — дополнительные затраты только федерального бюджета, потери регионов и госкомпаний уходят за триллион. О частниках, то есть о нас с вами, даже не говорю: мы будем оплачивать чужой банкет на каждом шагу — от ремонта квартиры и строительства дома до повышения цены ипотеки и роста тарифов ЖКХ.
Статусные лица всего этого не замечают и предпочитают смотреть на ситуацию с повышением налогообложения металлургов не через здравый смыл, а сквозь призму блатных понятий (за базар нужно отвечать). Вот как это формулирует Кудрин: «Два года назад было сказано, что налоговая система настроена, она современная, качественная, на шесть лет точно будет создана стабильность. Изменились ли какие-то условия так сильно, что требуются изменения налоговой системы? Не изменились».
Кудрин считает, что налоговая стабильность важнее, чем рост благосостояния людей. А 83% населения, выступающие за скорейшее введение прогрессивной шкалы, считают иначе. Но мнение 120 млн россиян «счетной» власти неинтересно.
«100 млрд для бюджетной системы — небольшая сумма, не решает никаких серьезных задач», — продолжает Кудрин.
Ой ли. В 2021–2022 гг. финансирование нацпроекта «Образование» сократится более чем на 14 млрд рублей, нацпроекта «Демография» — на 84 млрд рублей, в сумме — те самые почти 100 миллиардов. Зато офшорные собственники получат дополнительный навар.
Причем риторика «рыночников» в защиту «несчастных» металлургов, находящихся на первых местах в российском Forbes, регулярно меняется. Пару недель назад Счетная палата призывала ввести вычет по НДПИ для металлургов, инвестирующих в геологоразведку. При этом аудиторов не волновало, что в 2020 г. даже с учетом льгот валовые налоги (экспортная пошлина и НДПИ) в цене нефти составляли 60%, газа — 30–40%, металлов — менее 10%.
Теперь ждем стенаний о выросшем налогообложении направляемых в офшоры дивидендов (российские металлургические компании оформлены на офшорные прокладки). Но здесь, видимо, все упрется в Байдена, продавившего на G7 минимальную глобальную ставку налога на прибыль в 15%. Ибо офшоры достали не только нас, но и американцев.
Если интересен китайский опыт, то на днях Госкомитет по делам развития и реформ (бывший Госплан) Китая принял решение об усилении контроля за ценами на базовые продукты питания, об ограничении стоимости угля в преддверии пикового летнего спроса на электроэнергию, установлении предельной цены продажи сырья горнодобывающих компаний и введении лимита на базисную экспортную цену. В Китае дефицита и талонов не боятся.
И это при том, что потребительская инфляция в Китае по итогам мая составила всего 1,3%, а инфляция цен производителей — 9% год к году.
С бедностью у «рыночников» ступор. Столько лет находиться у власти и нимало не преуспеть в снижении бедности — это умудриться надо. Видимо, все последние 20 лет им Путин мешал, больше некому.
В нулевые «прогрессивно мыслящие» чиновники в ответ на призывы увеличить бюджетные выплаты пугали нас инфляцией.
Потом много лет призывали поднажать каждый на своем месте и повысить производительность труда, как будто производительность зависит сугубо от нашего усердия, а не от государства.
Теперь уверяют, что бедность можно сократить в два раза за три-четыре года, введя адресную социальную поддержку.
Но вот незадача — социальные выплаты уже сейчас становятся все более адресными и все чаще зависят от дохода семей, количества и возраста детей или имущества домохозяйств, а бедных меньше не становится. И не бедных, а нищих, поскольку прожить на 11 303 руб. (прожиточный минимум трудоспособного человека) невозможно.
Тут на помощь приходит демагогия: а почему бы не порассуждать о минимальном гарантированном доходе или об универсальном пособии по бедности? Для справки: введение минимального гарантированного дохода в 10 тыс. рублей на каждого потребует дополнительно 1,5 трлн рублей в месяц или 17,5 трлн руб. в год.
В этом году доходы бюджета запланированы в сумме около 19 трлн рублей, объем ФНБ составляет 14 трлн рублей. Где взять еще 17,5 триллиона?
Негде.
Что касается универсального пособия по бедности, то в наших реалиях оно именуется пособием по безработице и платится, естественно, строго адресно.
Складывается впечатление, что Кудрин — никакой не «рыночник», да и счетовод неважный, зато маскировщик отменный.
Вспомните бюджетную централизацию начала нулевых, отвратительно просчитанную монетизацию льгот, расходы на которую только за 2005 г. выросли в три раза, или снижение в том же 2005 г. ЕСН («жест доброй воли» олигархам в ответ на посадку Ходорковского), после чего в Пенсионном фонде возник и закрепился дефицит.
А сравнение малых предпринимателей с травой, что сама пробьется через асфальт, так что помогать им нечего? А Комитет гражданских инициатив, практический выхлоп за все время существования которого составил ноль без палочки?
Много чего можно вспомнить.
С такими качествами хорошо быть шпионом на оккупированной территории и ждать, когда придут «наши». Только «наши» никак не приходят. Да и кто они — эти «наши»?
