Страна почти не поменяла свое экономическое лицо Поделиться
Продолжая адаптироваться к новой геополитической и санкционной реальности, российские регионы очень по-разному прожили последние два года. В тех, кто изначально специализировался на ВПК, резко ускорился рост промышленности. Намного тяжелее пришлось тем, кто интенсивно торговал с Европой и зависел от импортной техники, поставки которой в Россию прекратились. Но есть и общие для всех риски — это, в частности, рост производственных издержек, удорожание кредитов, рублевая и инфляционная неопределенность. Ситуацию мы обсудили с главным научным сотрудником НИУ ВШЭ, специалистом в области социально-экономического развития регионов, социальной и политической географии Натальей Зубаревич.
Фото: Алексей Меринов
— Уважаемая и.о. главы Счетной палаты абсолютно права. В целом за январь–октябрь 2023 года объем межбюджетных трансфертов сократился в рублях на 4%, это без учета инфляции. В условиях значительного роста цен это болезненно для регионов. Сокращение трансфертов произошло более чем в половине регионов РФ, но кое-где был весьма заметный рост. Эти регионы можно четко определить по их географии: Курская область — плюс 32%, Севастополь — плюс 22%, Белгородская область — рост в 2,2 раза. Большинство высокодоходных, а также среднедоходных субъектов получили за десять месяцев меньше денег от федерального центра. А с учетом инфляции сокращение трансфертов еще больше.
Теперь про долг. На 1 января текущего года суммарно он составлял чуть меньше 2,8 трлн рублей, сейчас — 3,1 трлн рублей. Дело в том, что практически на полтриллиона рублей выросли так называемые бюджетные кредиты. Их дает Минфин по ставке 0,1% годовых. Да, формально это дополнительная нагрузка на бюджеты регионов, но давно известно, что порой эти кредиты пролонгируются, а кому-то даже прощаются. Например, эти деньги, фактически бесплатные, вместо возврата можно было потратить в 2023 году на модернизацию ЖКХ. Наоборот, дорогие кредиты регионам со стороны банков по высокой ставке сократились с начала года вдвое — со 126 млрд до 64 млрд рублей, их заместили бюджетными кредитами.
— Ну, она настолько древняя, что говорят о ней третий десяток лет. Да, слаборазвитые регионы живут исключительно в расчете на федеральную помощь и, мягко говоря, не сильно заморачиваются. Правда, недавно министр финансов господин Силуанов обратился к главам восьми самых высокодотационных (выше 80%, а то и 90% от всех доходов) субъектов РФ, включая Чечню, призвав их тратить средства поаккуратнее, не уходить в дефицит. Посмотрим, что из этого получится. Министр-то все сказал абсолютно правильно. Но в отношении Чечни и четырех так называемых новых территорий это решает не Минфин. В России сложилась межбюджетная система с огромным перераспределением средств. Субъекты, которые умеют зарабатывать сами, явно не в восторге от такого положения вещей, но их никто не спрашивает. Прежде всего это федеральные города и регионы нефтегазодобычи. В расчете на душу населения высокую бюджетную обеспеченность имеют также Крым и Севастополь. Сами они не зарабатывают, просто к ним особое отношение. Что касается новых территорий, туда идут огромные потоки финансовых средств, которые остальным и не снились. Цифр называть не буду.
Это проблема всей экономики, которая, разумеется, проявляется и в региональном разрезе. Логика проста: ситуация хуже там, где, во-первых, преобладает обрабатывающая промышленность, машиностроение, во-вторых, где большие объемы строительства (например, на Дальнем Востоке), в том числе жилищного, в-третьих, где много транспорта и всякой логистики. С Москвой и областью следует быть поаккуратнее: сюда до сих пор идет колоссальный приток мигрантов, главным образом людей молодых и среднего возраста. Тем более что в столице немного объектов машиностроения, экономика тут в основном сервисная. Но в Удмуртии, Кировской области, в других промышленных регионах Поволжья, Центра и Урала ситуация тяжелая. Работники переходят на предприятия ВПК, где трудятся в несколько смен, за двойную оплату. В результате и в гражданских отраслях идет гонка зарплат для сохранения занятых.
— Они растут. У нас происходит удивительный процесс: различия в доходах между периферией и крупными городами начали сглаживаться. Разрыв по-прежнему велик, о полном выравнивании речи нет. Но темпы роста заработных плат и доходов населения во многих регионах выше, чем, например, в Москве. Отчасти это просто арифметика: рост с низкой базы в динамике идет быстрее, чем с высокой. С учетом официальной инфляции Росстата в России за январь–сентябрь доходы населения выросли в реальном выражении на 4,4%. Быстрее, чем в целом по стране, они прибавляют в регионах Приволжского федерального округа, на промышленном Урале, в Тульской области, где оборонных предприятий много. Даже в Новосибирской области доходы увеличились на 9%. Оказалось, что оборонка тут еще вполне жива. Большие проблемы у Северо-Запада, где лесопромышленный комплекс очень тяжело переживает санкции.
— Я к этой статистике отношусь сдержанно. Объясните: почему самая высокая инфляция в Тыве и никакая — в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком округах? Как мерили, где, по каким видам продукции? В своем анализе не смотрю на цифры региональной инфляции. Тут с измерениями можно «поиграть». Есть официальная инфляция по общей потребительской корзине — 7,5%. Есть продовольственная, где показатель вроде бы выше 9%. На это и стоит ориентироваться.
— Ну, во-первых, дальневосточные регионы уже давно в своей торговле были ориентированы на Китай. Это не связано с начавшимся в 2022 году разворотом на Восток всей отечественной экономики. По структуре торговли Амурской области хорошо видно, что Китай является ее главным внешнеторговым партнером. Это правильно, это взаимовыгодно, и тут кардинально ничего не поменялось. В отношении китайских инвестиций в России, в том числе на Дальнем Востоке, — их как особо не было, так и нет. Но если брать торговлю между двумя странами, то она резко выросла. В 2023 году внешнеторговый оборот будет больше $220 млрд, доля Китая во внешней торговле России превысила треть. В Китай из России пошло больше нефти, газа, угля и другого сырья, добываемого в основном не на Дальнем Востоке, а в других регионах. Резко вырос импорт из Китая, прежде всего поставки машин и оборудования. Они в основном идут в промышленно развитую и густонаселенную Европейскую часть РФ.
— Тут все более чем понятно. Примерно с августа 2022 года в регионах со специализацией на ВПК рост промышленности резко ускорился за счет интенсивного вливания бюджетных денег. В таких регионах рост за январь–октябрь 2023-го достиг 15–20%. Выиграли все субъекты РФ с большой долей оборонки и их субподрядчики. Проиграл Северо-Запад Европейской части России, который был ориентирован на торговлю с Европой и, в частности, поставлял туда продукцию лесопромышленного комплекса. А Европа закрылась. С нефтью ничего сверхрадикального не случилось, кроме удорожания логистики. Основные потоки просто поменялись географически и пошли в Индию, Китай, Турцию. Объемы добычи и экспорта теперь сильнее зависят от политики властей: сколько правительство скажет, столько и поставим. В отношении газа, как уверяют власти, в этом году производство упадет только на 6%, поскольку выросло внутреннее потребление. Что для меня весьма удивительно, поскольку практически треть российского газа шла на экспорт, большая часть — в Европу. В отношении черной металлургии санкции были введены, но к концу 2023 года отрасль восстановилась за счет роста внутреннего спроса на металл не только для оборонки, но и строительства, которое также быстро росло.
В целом у всех отраслей выросли издержки, поскольку поставки оборудования и комплектующих идут сложными путями. Кроме того, очень основательно подорожала рабочая сила. Кадровый дефицит усиливается и, по прогнозам, достигнет к 2030 году 2–4 млн человек. Соответственно, работодатели вынуждены устраивать гонку зарплат. Не так просто повысить производительность труда без современных машин и оборудования, доступ которых в Россию затруднен санкциями. Резюме: экономика выдержала, но во многом за счет роста издержек. Кроме того, страна почти не поменяла свое экономическое лицо: как была экспортером сырья и импортером техники, так и осталась.
— Плохая ситуация. Во-первых, до конца 2020-х годов на рынок труда выходит очень маленькое по численности поколение тех, кто родился в конце 1990-х — начале 2000-х. Поэтому трудоспособное население продолжит сокращаться. Этот процесс идет давно, с начала 2010-х годов. Во-вторых, депопуляция сохранится, поскольку рожает сегодня малочисленное поколение, а умирать будут представители гораздо более многочисленных возрастов, родившиеся в конце 1940-х — начале 1950-х годов. Понимаю, что ничего хорошего я вам не сказала, но достаточно посмотреть на половозрастную пирамиду Российской Федерации, и все становится понятно. Нет никаких диверсий, это просто объективная реальность.
— Меня очень беспокоит состояние рынка жилищного строительства. Там бешеный перегрев, там невероятный рост цен на квадратный метр. Проблема острейшая. Льготная ипотека привела к резкому увеличению спроса, за которым не успевало предложение. Она разорвала связь между банковской ставкой и льготным кредитом. И все больше денег нужно доплачивать из бюджета за льготную ипотеку: по текущему году цифра будет порядка 300 млрд рублей, а в следующем, если сохранятся условия, — под полтриллиона. Знаете, где быстрее всего строят и покупают? В московской и питерской столичных агломерациях, а также на теплом юге — в Краснодарском крае. Суммарно на долю этих трех территорий приходится 35% всего ввода жилья в стране. В результате усиливается концентрация населения там, где и так народу много. Разве это правильно?
